Саркома. Владимир Александрович Жуков

на прием.

      – Сообщите ему о моем прибытии.

      – Он приказал не беспокоить.

      – Как вас зовут?

      – Анжела.

      – Член КПСС?

      – Нет, комсомолка.

      – Жаль, я бы с вами по-другому поговорил, – огорчился Гнедой.

      – Что вы голову морочите, предъявите удостоверение!

      Лишь после того, как посетитель показал краснокожую книжицу, она прочитала и искренне рассмеялась:

      – Ну, и фамилия у вас, жеребячья, Эх, гнедые, вороные в яблоках, залетные…

      – Не ерничай, – одернул посетитель. Она сняла телефонную трубку с рычага аппарата:

      – Товарищ майор, на прием просится гражданин Гнедой Лев Платонович, помощник из обкома партии. Клянется, что по срочному делу. Что прикажите, с ним делать?

      Из публикаций в прессе, информации по ТВ и радио Калач знал о существовании помощника первого секретаря обкома по фамилии Гнедой. Считая свиту советников, помощников, инструкторов, лекторов мелкими клерками на побегушках, он не испытывал к ним пиетета. «Чиновник, не генерал, невелика шишка, подождет», – решил майор. Анжела, выслушав наставление, сухо сообщила:

      – Начальник велел подождать до окончания совещания минут десять-пятнадцать.

      – Да, развели бюрократизм, – проворчал Лев Платонович, привыкший к тому, что при упоминании о должности перед ним, раскрывались любые двери. Он нервно прошел по приемной и присел на стул.

      «Калач специально мурыжит, чтобы показать, какой он острый перец, хочет вывести из равновесия», – подумал Гнедой. Совещание завершилось через семнадцать минут. Из кабинета вышли несколько офицеров – начальников отделений. На тумбочке прозвучал зуммер телефона прямой связи. Анжела подняла трубку и, взглянув на посетителя, разрешила:

      – Проходите, пожалуйста, товарищ майор ждет.

      – Это я его ждал, – сухо отозвался партработник и порывисто прошел в кабинет.

      – Вячеслав Георгиевич, вам, что партия, обком уже не указ? Словно рядового посетителя мурыжите в приемной,– вместо приветствия, строго потребовал партийный аппаратчик.

      – Не шумите, не шумите, пощадите мои и свои барабанные перепонки, – жестом руки остановил начальник РОВД и перешел в атаку. – Уважаемый товарищ Гнедой, лучше скажите, какое у вас звание?

      – Звание? – опешил Лев Платонович и, после паузы с гордостью сообщил. – Заслуженный работник народного просвещения. До назначения на должность помощника первого секретаря обкома работал заведующим городским отделом образования.

      – Поздравляю! Я спрашиваю о воинском звании?

      – Старший лейтенант. После переподготовки военком обещает присвоить звание полковник.

      – Когда станете полковником, тогда и будете командовать парадом, а пока, будьте добры соблюдайте субординацию.

      – Кроме субординации действует Устав КПСС, нормы партийной этики. Как коммунист, вы обязаны их соблюдать.

      На эти доводы у Калача не нашлось убедительного контраргумента и поэтому, решив не обострять отношения, он смягчил