Последний шаман Цитруса. Тим Вернер

найти, ребенок побоится раскручивать ком и использовать детали в своих це…

      Окончание слова Мист проглотил, отвлекшись на свои записи. Когда разговор ему надоедал, он мог так сделать. Прервать на середине не просто фразы – слова.

      Рэй молча забрал со стола ком и унес. И сказал Заку, что тот чипирован. И этот, второй ком, и правда до сих пор болтался у Зака на запястье.

      ***

      Рычажок сработал, пластина двинулась в сторону, механизм выплюнул Заку в руку чип с записью его прохождения очередного Мистовского теста.

      – Ты раскрутил предыдущий? – спросил Рэй.

      – Что? – удивился Зак.

      – Первый ком, – объяснил Рэй, – ты его раскрутил?

      – Зачем мне его раскручивать? – еще больше удивился Зак. – Ну, то есть… Зачем мне такие детали? В борд они не пойдут, в комп – тоже. Подъемник, дверной механизм… Что еще? Холодильник еще и воздушный фильтр. Это все, что у меня есть, Рэй. И ни в один из этих механизмов не пойдут такие детали.

      – Ага, – понимающе кивнул Рэй, глядя Заку в глаза. Если Зак врал, то врал он прекрасно. Рэй почти верил. Только прямого ответа на вопрос так и не получил. – Ага… Знал я одного товарища, который раскрутил бы не “зачем”. Просто так раскрутил бы, интереса ради.

      – Нет, – твердо проговорил Зак, глядя Рэю в глаза. – Я не раскручивал ком. Я его потерял.

      Голос у него на последнем слове дрогнул, но Рэю показалось, что это от обиды. Зак был хорошим парнем. А чужая паранойя – заразительной штукой.

      – Понял, – кивнул Рэй. – Потерял так потерял. Прости, должен был уточнить. Не хотелось бы рекомендовать в Академию человека, который может своровать оборудование.

      Зак понимающе кивнул. Кажется, не обиделся.

      ***

      Фигурка Зака, одинокая черная точка в оранжевой пыли, уже скрылась из виду, но Рэй знал: он все еще стоял на своем борде, вновь поднявшись высоко-высоко над песками – провожал взглядом.

      Понемногу расплылись в оранжевой песчаной дымке щиты Поселка. Рыжее светило медленно вываливалось из-за горизонта и тянуло лучи-щупальца. А впереди вырисовывались могучие очертания Базы.

      Рэй пошел еще медленнее. Такой штиль на Цитрусе – чтоб ни малейшего дуновения – был чрезвычайно редким явлением, которым обязательно нужно было насладиться. Следующего такого еще год может не быть. Такого, чтоб воздух прозрачный. Чтобы песок не летел в глаза и не мешал дышать. Чтоб не мелькали песчаные миражи где-то на грани видимости, а лучи Медузы – здешней звезды – были желтыми, будто потеряли с рассветом кровавый оттенок, и теперь всё замерло в янтарном безветрии.

      Или желтым свет казался на контрасте – после красных отблесков ночи, которые Рэй застал, благодаря все чаще посещающей его бессоннице.

      В любом случае момент надо было поймать, и Рэй ловил.

      Муха ползла на минимальных, тихо-тихо, и было слышно, как шелестит над дорогой песчаная поземка. И было хорошо и спокойно.

      Пока Рэй не увидел Миста.

      То есть сначала он увидел поднятый щит Базы – изогнутую пластину, похожую на гигантский