Праздники бабушки Поли. Екатерина Каликинская

и осенью.

      – Вряд ли это получится, внученька. – Бабушка Маша повернула к ней от печки раскрасневшееся круглое лицо и рассказала обо всем, что говорилось вчера вечером за столом. Так хитрая Варя «узнала» о переезде прабабушки и о том, что домик будут продавать.

      – А зачем это нужно? – спросила она. – Он ведь, наверное, совсем мало стоит? Может быть, лучше сделать так: пусть прабабушка переезжает к нам, а домик тут остается. На летние и зимние каникулы мы будем здесь гостить. А когда я стану большая, я насовсем сюда перееду.

      – Не говори глупости, – рассердилась бабушка Маша. – Здесь нет института, а тебе и после школы надо учиться. Да и деньги нам сейчас не помешают – деду нужно полечиться, а тете Нине хорошо бы купить шубку: ходит в пуховике, на который страшно смотреть. А нам домой мы купим большой новый телевизор.

      – Не хочу я никакого нового телевизора! – заупрямилась Варя. – У нас и старый хороший. А тетя Нина и без шубы красивая.

      – Что тебе так тут понравилось?

      – Как – что? Тут кошка, и ежик, и озеро, и по улицам овечки ходят, а в саду… – тут Варя прикусила губу. В самом деле, что же будет с садом – и с одним, и с другим?

      – Кошку возьмем с собой.

      – Она у нас не захочет жить! Прабабушка говорит – тут ей воля, а в четырех стенах что за жизнь?

      – Что-то ты очень непослушная стала! – отмахнулась бабушка Маша. – Иди в сад, нарви малины для начинки. – Она сунула Варе в руки белую эмалированную миску. – А то мы тут с тобой спорим – тесто плохо поднимется, оно любит тишину и покой, тогда хорошо получается.

      Варя взяла миску и вышла во двор, все еще думая о саде. Если продадут домик и сад, то мальчики и девочки, играющие за калиткой, увитой сухими вьюнками… Погибнут? Перейдут в другой сад, и она никогда уже больше их не увидит?

      Варя со всех ног бросилась к амбару, проскользнула за приоткрытую дверь и, нащупав на стене ключ, сунула его в карман платья. Она честно собрала малину, поставила миску с ягодами в тень под яблоней, а потом побежала по дорожке до самого конца. Ключ почему-то легко вошел в скважину и повернулся. Калитка открылась.

      Варюша, замирая, вошла в сад. Сегодня он казался совсем пустым – лучи солнца замерли на дорожках и стволах яблонь, цветы не шелохнулись от ветра. Даже бабочки и стрекозы не летали. Варя на минуту испугалась – а вдруг это совсем другой сад, не тот, где она встретила Манечку? Вдруг того сада и не было? Она внимательно пригляделась к яблоням и облегченно вздохнула: нет, яблоки на них висели ровные, румяные как на подбор, без единого червивого пятнышка, а листья не были изъедены гусеницами.

      – Эй, ты что тут делаешь? – раздался сзади звонкий голос, и, обернувшись, Варя увидела того самого мальчика, с которым разговаривала Манечка. Он стоял на дорожке подбоченившись, слегка вызывающе, но лицо у него было дружелюбное, а глаза – веселые и добрые.

      – Я? Манечку ищу, – запнувшись, сказала Варя. Она и сама толком не знала, зачем она сюда пришла, что будет делать дальше,