Праздники бабушки Поли. Екатерина Каликинская

правда, – согласилась прабабушка. – Да и родственники нашлись, которые хотят мой домик купить.

      «Как она может так говорить? Какие еще родственники? – расстроилась Варюша. – Нам самим тут хорошо, лучше не бывает!»

      – Может, подождать годик, не продавать, захочешь еще вернуться сюда, мама? – спросила бабушка Маша, и Варе показалось, что голос ее дрогнул.

      – Да нет уж, дочка. Ну что же, родные мои, все обсудили, обо всем поговорили, пора спать.

      В соседней комнате погасили большой свет, оставили только лампу, и стали расходиться спать. Варя слышала, как бабушка с дедом отправились в горницу, папа пошел покурить на улицу, а мама с тетей Ниной уселись на крылечке. Прабабушка Поля спала в одной комнате с Варей. Она вошла неслышно, боясь разбудить девочку, осторожно укрыла ее одеялом, шепотом прочитала молитвы и улеглась на свою пружинную, слегка скрипучую кровать. Немного поворочалась на ней и несколько раз глубоко вздохнула. Потом, видимо, заснула. Варе стало слышно, о чем говорят на крылечке.

      – Конечно, ей тут уже не под силу, – сетовала мама. – И воду нужно руками носить, и печку топить, и землю копать – в ее-то годы!

      – Она еще крепкая у нас. От нас с тобой к ее годам только развалины останутся. Если вообще доживем. Особенно я, – произнесла тетя Нина.

      – Что ты говоришь, ты же моложе меня!

      – Иногда в больнице за сутки так уработаешься, что к концу смены чувствуешь себя старухой. И начинаешь ненавидеть и саму эту работу, и людей, которых лечишь.

      – Но ты же так мечтала стать врачом, Нинка! Спасать людям жизнь, работать на «скорой помощи».

      – Да, конечно. Только иногда кажется, что все это бессмысленно – ты за кого-то борешься ночь напролет, а подлечишь – он опять пойдет напьется или объестся и снова на больничной койке окажется. К чему тогда все?

      – Ты о чем?

      – Да все к одному концу сведется.

      – Так нельзя думать! Как же с такими мыслями людей лечить?

      – А не все ли равно им?

      – Думаю, не все равно. Душа-то у каждого есть.

      – Вот уж не знаю. Сколько раз на глазах у меня люди умирали – никакой души я у них не наблюдала. Места такого нет, где бы она помещалась.

      Повисло молчание. Потом мама, вздохнув, сказала:

      – Тяжело тебе.

      Скрипнула калитка – это возвращался папа.

      – Ну, если и вправду продадим домик, может быть, наконец машину себе купим, – сказал он вполголоса.

      – Какую еще машину? – возразила мама. – Эти деньги нужно разделить между всеми. Отцу надо бы съездить полечиться на юг, маме нужен новый телевизор, у Нинки тоже какие-нибудь планы.

      – Я бы шубу себе купила, – сказала тетя Нина.

      – Так что останется только на пару хороших велосипедов? – спросил папа. – Ну что ж, ладно.

      – Тут и делить-то нечего, – скрипучим, противным каким-то голосом произнесла тетя Нина. – За всю жизнь прабабушка наша нажила так мало, что смешно на что-то рассчитывать.

      Все разошлись по своим местам – спать. А Варя долго еще лежала, глядя на лунные пятна