Маленький незнакомец. Сара Уотерс

и жалкая; я дал ей выплакаться. Потом взял ее за плечо и твердо сказал:

      – Ну все, будет. Рассказывай, что стряслось. Тебе здесь не нравится?

      Из-под подушки Бетти достала мятый голубенький платок и высморкалась.

      – Нет, не нравится.

      – Почему? Работа очень тяжелая?

      Девочка уныло дернула плечом:

      – Работа нормальная.

      – Ведь ты не одна все делаешь, правда?

      Бетти помотала головой:

      – Миссис Бэйзли работает до трех каждый день, кроме воскресенья. На ней стирка и готовка, на мне все остальное. Бывает, садовник заглянет. Мисс Каролина кое-что делает…

      – Не так уж плохо.

      Девочка не ответила, и я поднажал: по родителям соскучилась? Бетти скорчила рожицу. По мальчику? Она еще больше скривилась. Я взялся за саквояж и привстал:

      – Ну, коль ты молчишь, я не смогу тебе помочь.

      Лишь тогда она выговорила:

      – Это все… дом!

      – Дом? А что с ним?

      – Ох, доктор, он какой-то не такой! Огроменный! Полдня идешь, пока до места доберешься. И тишина такая, что мурашки ползут. Днем-то еще ничего, когда работаешь и миссис Бэйзли рядом. А ночью я одна-одинешенька. Не слышно ни звука! Страшные сны снятся… Все бы ничего, если б не надо было ходить по черной лестнице. Там столько закоулков, не знаешь, чего тебя ждет… Когда-нибудь с перепугу я окочурюсь!

      – В таком чудесном доме? Тебе повезло, что здесь живешь. Ты об этом подумай.

      – Повезло! – хмыкнула Бетти. – Да все подружки говорят, я спятила, коль пошла в служанки. Смеются надо мной! Ни с кем не вижусь, никуда не хожу. Все мои кузины устроились на фабрику. И я б пошла, да папка не пустил! Не нравится ему. Мол, все фабричные девчонки оторвы. А мне надо годок здесь послужить, выучиться домашней работе и манерам. Целый год! Вот ей-же-ей, помру от страха. Либо со стыда. Видели б вы жуткое старое платье и чепец, какие мне велят носить! Ох, доктор, это нечестно!

      Она скомкала промокший носовой платок и швырнула его на пол.

      – Господи, из-за чего сыр-бор… – Я поднял платок. – Год быстро пролетит, вот увидишь. А как повзрослеешь, он мгновеньем покажется.

      – Сейчас-то я не старуха!

      – Сколько тебе?

      – Четырнадцать. Но здесь чувствую себя как в девяносто!

      Я рассмеялся:

      – Ладно, не дури. Что ж нам делать-то? Я должен как-то отработать свой гонорар. Хочешь, я переговорю с хозяевами? Уверен, они не желают тебе зла.

      – Им нужно, чтоб я работала, и все.

      – Может, мне связаться с твоими родителями?

      – Умора! Мамаша шляется с мужиками, ей плевать, где я. Отец никудышный. Только и знает, что глотку драть. Целыми днями вопит и скандалит. Потом утихнет и ведет мать домой. И так каждый раз! Он потому и отдал меня в служанки, чтоб я не стала такой, как она.

      – Тогда зачем тебе домой? Выходит, тут лучше.

      – Я не хочу домой. Просто… сил моих нет.

      Лицо ее потемнело в неприкрытом озлоблении. Теперь она казалась не ребенком, а кусачим зверенышем. Бетти заметила мой взгляд, и тень