Укротитель Хаоса на полставки. Алана Русс

вскочил вслед за мной, ухватив за руку. – Это же я, Миша. Ну, помнишь, мы с тобой в детстве в деревню вместе ездили? Не?

      Я ахнула.

      – Мишка? Сизов, кажется, да? – парень, улыбаясь еще лучезарнее, чем прежде, отсалютовал стаканчиком. – Ты как здесь оказался?

      – Пригласили, – деловито отхлебнул он что-то явно покрепче пива, а затем, собравшись с духом, осушил стакан.

      Теперь уже и у меня улыбка растянулась от уха до уха.

      – Надо же, вот так встреча…

      – И не говори! Я сейчас, – Миша легонько толкнул меня обратно в кресло. – Такое дело грех не отметить! Ты только не уходи никуда, окей?

      Он заразительно захохотал, пригрозив пальцем и умчался. А мне только и оставалось, что вслед ему поражено глазеть. Это ж надо!

      Мишка Сизов появился в моей жизни лет так-эдак пятнадцать назад. Меня тогда каждое лето сбагривали в деревню. Там мы и познакомились.

      Деревня была и с постоянными жильцами, вроде моих бабули с дедом, и с дачниками, вроде Мишкиных родителей. Помню, как я с замиранием сердца сидя на заборе, ждала, когда к воротам соседей через дорогу подкатит серебристая «тойота».

      Друг всегда приезжал, привозя с собой кучу сладостей – сейчас-то понимаю, что родители так от Мишки откупались, чтобы не елозил перед глазами. Они у него частенько скандалили, выясняли отношения. Мишкин отец даже уезжал не раз, непременно возвращаясь с кулем конфет и шоколадок.

      Всеми сладостями Миша всегда делился со мной и даже больше положенной доли отдавал, говоря, что сам сладкое не очень любит.

      Мы с ним не разлей вода были. Мишка-Машка, Машка-Мишка, жених и невеста и тому подобные детские обзывательства, на которые мы и внимания не обращали и даже гордились: такая крепкая дружба далеко не у всех была.

      Каждое лето я была счастлива, а вот однажды – раз… и Мишка не приехал. А через лето в доме напротив поселилась совсем незнакомая дама с пятью кошками. Тогда-то я и поняла своим детским умишком: кончилась история нашей дружбы.

      А затем и я в деревню ездить перестала. Дедушка умер, бабушка к нам перебралась, и дом в деревне продали. Вот и все.

      Растерянно озираясь, я вновь зачем-то глянула на дисплей. Бранов все продолжал нагло лыбиться с экрана. От злости и разочарования, будто вспомнив свою детскую обиду, ткнула в первую попавшую под горячую руку фотографию.

      Получай лайк! И еще один! Вот так тебе! Знай, что я о тебе не забыла и помню, что случилось. Ха!

      Отметочки «мне нравится» явственно засияли, говоря, что операция по свершению маленькой мести прошла успешно. Если можно было бы «залайкать» до смерти, я бы, наверное, только что это и сделала.

      Секунда, другая. Я, кажется, только-только начала приходить в себя, как…

      Бамц! Online!

      Всего лишь яркий зеленый значок в шапке страницы загорелся, а для меня словно земля под ногами разверзлась.

      – Елки… – выдохнула едва слышно и с невероятной прытью принялась снимать барские лайки со всех записей, что еще невидящим от смущения взглядом выискать могла.

      Может,