Снежный ворон. Максим Сергеевич Бондарчук

не волшебник, Виктор. Мои возможности тоже ограничены. Он же, черт возьми, еще ребенок!

      – Этот ребенок несколько дней назад убивал подобных себе.

      Доктор обернулся, чтобы посмотреть на лежавшего мальчугана, и до сих пор не мог поверить как такой худенький, почти лишенный плотной мускулатуры, парень был способен хладнокровно убивать своих одногодок. Затем вернулся к разговору с капитаном.

      – Что ты от меня хочешь?

      – Поставь его на ноги.

      – Я работаю над этим.

      – Работай больше.

      – Все что в моих силах, капитан.

      – Докладывай мне о его самочувствии каждые четыре часа. Даже ночью. Я обязан знать, когда он сможет продолжить тренировки.

      – Дело твое, Виктор. – доктор согласно поднял руки и отключил связь.

      – Это было наш инструктор?

      Парень постарался приподняться на локтях, чтобы посмотреть доктору в глаза, но попытка оказалась безуспешной.

      – Да, – коротко ответил док. – тот еще сукин сын.

      – Почему вы так говорите о нем?

      – Я не одинок в таком мнении, мальчик.

      Потом док еще раз подошел к больничной кровати, проверил все приборы и быстро ушел, заперев за собой дверь. Роботы приступили к своей работе, повторно проводя диагностику и вводя все необходимые препараты через силиконовые медицинские трубки. Жидкость алого цвета медленно ползла по прозрачным тоннелям, все больше напоминая кровь, сочившуюся из открытой раны.

      Вскоре она попала в его вены и приятным теплом разлилась по всему организму. Парень погрузился в сон. Не в силах сопротивляться, его сознание утонуло в накрывающей власти Морфея, все сильнее погружаясь в сновидения и воспоминания прошлого.

      3.

      Дул холодный, почти ледяной ветер. Солнце уже давно миновало ту границу, за которой теплое прикосновение лучей больше напоминает издевку – они не грели, скорее просто скользили по поверхности полигона, напоследок давая увидеть черную лесополосу чуть дальше на севере, куда им всем предстоит двигаться, чтобы схлестнуться со смежной группой офицера Малковича.

      – Тебе страшно, Макс, – спросил смуглый парень. – Тебя всего трясет.

      – Это все погода, – коротко ответил паренек, – ну и адреналин. Со мной все в порядке.

      – Конечно. Посмотрим кому сегодня повезет.

      Ветер хлестко ударил его по лицу, после чего взметнулся вверх и полетел в сторону, унося за собой поднятую пыль и маленькие частички песка, образуя небольшие завихрения. Близился закат, а с ним и начало последнего, контрольного испытания. Макс долго ждал этого момента, еще со времен школьной четырехлетки, когда он впервые услышал о них. Тогда это казалось чем-то удивительным, прекрасным, похожим на подвиг Геракла или Ахиллеса. Все только и делали, что говорили об этом. Даже педагоги, работавшие с ним и проводившие почти все свое время с его сверстниками, часто упоминали испытания, как одну из важнейших вех в жизни каждого из них.

      – Готовность пятнадцать минут!

      Инструктор вышел вперед, ловко выпрыгнув из подъехавшего БТРа, напоминавшего