Языческий лорд. Бернард Корнуэлл

легко изготовить, – возразил я.

      Дождь усилился, налетая с порывами ветра, секшего лужи между рядками хлебов в ближайших полях. Кнут сверху вниз посмотрел на Утреда.

      – Он похож на тебя, – буркнул ярл. – Уродливый, как жаба.

      – Я не ходил на Буккестан, – твердо повторил я. – И не посылал людей в твои земли.

      – Садись на коня, – бросил Кнут моему сыну, потом повернулся ко мне. – Ты враг, господин Утред.

      – Верно.

      – Но думаю, не прочь утолить жажду?

      – Тоже правда, – отозвался я.

      – Тогда вели своим держать мечи в ножнах. А еще напомни, что это мои владения и я с удовольствием убью любого, кто расстроит меня. Потом веди их в поместье. У нас есть эль. Эль не то чтобы добрый, но для саксонских свиней сойдет.

      Ярл развернул коня и ускакал. Мы отправились следом.

      Дом стоял на вершине небольшого холма, а последний был обнесен древним земляным валом. Насыпали его, надо полагать, по приказу короля Оффы. Вал венчал частокол, а за этими деревянными стенами пряталась жилая постройка с высокой крышей, темные бревна которой почернели от старости. Некоторые из бревен украшали сложные узоры, но лишайник скрыл резьбу. Над главным входом висели рога и волчьи черепа, внутри же крыша покоилась на мощных дубовых балках, с которых тоже свисали черепа. Освещался дом жарким пламенем, бушующим в центральном очаге. Если гостеприимство со стороны Кнута удивило меня, то еще сильнее я был поражен, вступив в главный зал, ибо на помосте, ухмыляясь, как чокнутая белка, сидел Хэстен.

      Хэстен. Много лет назад я спас его, подарил свободу и жизнь, он же отплатил мне предательством. Когда-то Хэстен был могуч, а его армии угрожали самому Уэссексу, но судьба посмеялась над ним. Я уже забыл, сколько раз сражался с ним и всегда бил, но он всякий раз ускользал как змея из-под граблей крестьянина. Вот уже много лет, как Хэстен обосновался с горстью дружинников в древнем римском форте Сестер, и мы не трогали его. Теперь же он оказался в Тэмворпиге.

      – Хэстен принес мне клятву верности, – пояснил Кнут, заметив мое удивление.

      – Мне он тоже клялся.

      – Господин Утред! – Хэстен кинулся ко мне, раскинув руки для объятия, с улыбкой широкой, как русло Темеза.

      Он выглядел старым и действительно постарел. Мы все постарели. Волосы его подернулись серебром, лицо покрыли морщины, но глаза остались, как прежде, хитрыми, живыми и веселыми. Мерзавец явно процветал: золотые браслеты на руках, золотая цепь с золотым молотом на шее, еще один золотой молоточек в мочке левого уха.

      – Всегда рад видеть тебя, – воскликнул он.

      – Одностороннее удовольствие, – отрезал я.

      – Мы должны быть друзьями! – заявил Хэстен. – С войнами покончено!

      – Неужели?

      – Саксы держат юг, даны живут на севере. Какое замечательное решение – куда лучше, чем убивать друг друга, не так ли?

      – Если ты говоришь, что войнам конец, то я знаю точно, что скоро увижу «стены щитов».

      Они бы появились уже давно, будь моя воля. Я лет десять вынашивал планы выпихнуть Хэстена из его убежища