Всплеск внезапной магии. Диана Уинн Джонс

печалями будет покончено. В тех редких случаях, когда она разрешала себе вспомнить о двух волосках, которые она оставила в ракете, ей думалось, что они должны унести ее несчастье за пределы этого мира. И даже казалось, будто ее печаль-тоска уже там – заключенная в два волоса. Зилла готовила еду, мыла Маркуса и полы, стирала одежду Аманды и ее детей, покупала Дэвиду носки и весело щебетала со всеми – и все это без черного фона тоски, к которой она уже привыкла. Все-таки смерть, думала она, но какая-то эрзац-смерть. Внутри почему-то стало пусто.

      Вечером перед пуском строители ракеты тщательно все проверили и в последний раз убрали инструменты. И каждый благословил ракету на свой лад. Кто-то просто похлопал по пятнистой металлической обшивке. Кто-то сказал: «Страшненькая, конечно, но мне нравится» или «Надеюсь, автобусик, до места ты докатишь». Кто-то держался серьезнее. Один помолился. Другой плеснул шампанского из мини-бутылки. Потом все разъехались по разнообразным местам силы, где им полагалось быть завтра.

      Аманда осталась подежурить – на всякий случай.

      Наутро собрался окончательно отобранный состав экипажа, восемнадцать человек, очень веселые и здоровые, с чемоданами, сухими пайками, вязаными шапками и рюкзаками. Никто из них не знал, чего ждать. Большинство было убеждено, что им предстоит налет на горный монастырь в Греции. И почти все очень удивились, когда увидели остальных.

      – Ты тоже подрывник? Никогда бы не подумала! – сказала Роз Коллассо Тэму Фэрбразеру.

      Еще больше они удивились, когда Аманда заперла дверь ангара и объяснила, зачем они здесь, а потом добавила, что с этой минуты никто из них не покинет это здание. Они согласились, что в этом есть смысл. Если пираты узнают о плане сейчас, это все погубит. К тому же все они были преданы своему делу. Перед отъездом из дома все по настоянию Глэдис составили завещания. Но все равно они не очень-то поверили Аманде и поначалу только смеялись. Когда Тэм прошелся перед ними, кокетливо виляя бедрами, все едва не попадали от хохота.

      Посерьезнели они ближе к вечеру, когда кто-то вспомнил, что ракете стоит дать имя. Почему-то, когда они стали это обсуждать, вся затея словно обрела плоть.

      – Раньше это был автобус.

      – И что? Автобус «Волшебное загадочное путешествие»? Держитесь за поручни, у нас экскурсия по множественной вселенной?

      – Может, «Омнибус»?

      – Давайте еще подумаем!

      – Вообще-то, «Омнибус» значит «для всего сразу».

      – «Космобус»?

      – А может, «Диван-Самолет»?

      – Знаю! – сказал кто-то. – «Небесный омнибус»!

      Это всем понравилось, и они окрестили ракету чашкой кофе, не зная, что ее уже поливали шампанским, и еще раз отрепетировали обряд, который запустит вирусные чары, едва группа окажется на Лапуте-Блиш.

      Незадолго до восхода луны к двери ангара с ревом подкатил мотоциклист, и когда Аманда открыла ему, вручил четыре свертка, два синих и два красных. Глэдис сказала, что их обязательно должно