Любовник королевы. Филиппа Грегори

Торжествовали скорую победу. Марию мы вообще нигде не видели. Помнишь?

      – Смутно, – хмуро признался Генри. – Я тогда еще мал был. И потом, ты же знаешь, я всегда плохо разбирался в том, кто у кого в милости или в опале.

      – Пришлось бы научиться, – сухо произнес Роберт. – В нашей семье, какой она была тогда, это считалось обязательным.

      – Я только помню, что Елизавету обвинили в государственной измене и заключили в Тауэр. А мы уже находились там.

      – Как я радовался, когда узнал, что ее освободили, – признался Роберт. – Елизавете всегда дьявольски везло.

      Увидев хозяина, большой черный жеребец радостно заржал.

      Роберт подошел, потрепал коня по мягкому влажному носу и сказал:

      – Пора в путь, мой милый. Пошли, Первый Шаг.

      – Как ты назвал его? – спросил Генри.

      – Первый Шаг. Когда нас выпустили из Тауэра, я вернулся к Эми, в дом ее мачехи. Там я узнал, что за время заключения превратился в нищего. Более того, отныне мне даже не позволялось иметь собственную лошадь. Одолжить чужую я тоже не имел права.

      Генри присвистнул и заявил:

      – А я-то думал, в Стэнфилде гостей принимают с радушием.

      – Других, возможно, и принимают. Но только не зятя, которого опозорили и обвинили во всех смертных грехах. Спасибо, голову не отрубили.

      – Так что же ты сделал? – спросил младший брат.

      – Отправился пешком на ближайшую конскую ярмарку. К счастью, сапоги для верховой езды у меня сохранились. Там я и выиграл этого коня. Его прежний хозяин заклад мне проспорил. Я уж не помню, как его звали до этого. А я дал ему такое имя. Он мой первый шаг к возвращению на мое законное место.

      – Значит, поход станет для нас следующим. – Генри обрадовался, как мальчишка.

      Роберт кивнул и сказал:

      – Если мы войдем в милость короля Филиппа, нас вернут ко двору. Человеку, который сможет удерживать Нидерланды под испанским владычеством, простится все.

      – Дадли! Мы из рода Дадли!

      Это был их старинный боевой клич, и пока Генри воодушевленно кричал, Роберт молча вывел коня со двора.

      Всю дорогу до пристани Первый Шаг пугливо озирался по сторонам. Ласками и уговорами Роберт подвел коня к нужному месту и поставил позади еще нескольких лошадей, которых предстояло поднять на борт. Первый Шаг раздувал ноздри и перебирал ногами. Водная гладь с легкими волнами действовала на него угнетающе. Когда настал его черед подниматься по сходням, конь, едва ступив на них передними ногами, застыл от страха.

      Какой-то грузчик, подойдя сзади, уже поднял руку, намереваясь огреть его хлыстом.

      – Не смей бить моего коня! – рявкнул Роберт, перекрывая общий гул.

      – А как еще ты загонишь его в трюм? – сердито спросил грузчик.

      Роберт молча опустил поводья и пошел по сходням в темное чрево трюма. Первый Шаг тревожно переминался, шевелил ушами и вертел головой, высматривая хозяина. Тогда Роберт свистнул, подзывая коня. Первый Шаг, забыв про все свои страхи, тут же поднялся по сходням.

      Отведя