Дорога. Лидия Петровна Будрик

равно, по-дурацки все вышло. – не унимался он, а сам тихонько вздохнул и посмотрел куда-то вдаль.

      А Маргарита Савельевна добродушно предложила:

      – Пойдем чай пить?

      – Не хочу.

      – Прятаться от меня будешь? – смотрела она на него, и верила, что он все же согласиться.

      – Прятаться не буду, а смотреть в глаза стыдно.

      Рита вновь заглянула ему в лицо и стала подбадривать:

      – А ты не смотри, просто посиди со мной и чаю попей. С зефиром!

      Он взглянул на нее и тихо сказал:

      – Почему ты другая? Почему ты не такая?

      – Я просто злюка! – напускала на себя строгости прораб и предупредила: – И ты меня еще не знаешь! Вот, попадись мне под горячую руку! Тогда все обо мне узнаешь! Вот тогда, и сменишь свои взгляды на меня!

      – Хотелось бы попасть под твою горячую руку, и посмотреть, какая ты в гневе. – отозвался Николай и улыбнулся, рассматривая ее большие голубые глаза.

      – Вот смотри! Потом не обижайся! – погрозилась на него Коваль и вновь поинтересовалась: – Так чай или кофе?

      – Кофе.

      – С зефиром?

      – С зефиром. – смотрел на нее мужчина и вновь улыбнулся.

      – Тогда пошли. – сказала она почти шепотом, словно хотела сделать из этого тайну, и первая шагнула к вагончику….

      Стоял конец мая. Было по-летнему тепло, и вся природа благоухала своей сочной зеленью. У обочины распустилась белая черемуха, а у самого вагончика ковром стелились желтые одуванчики, и до самого леса, весь луг казался большим желтым пятном. Яркое солнце нещадно палило всю землю, и заставляло строителей, то и дело, прятаться в тенёк.

      Рабочие полураздетые бродили по мосту, выполняя свою работу, а сами постоянно обливали себя холодной водой.

      – Ну и жара! – протянул Жижин и стал в тенечек. – Вот бы в речке искупаться!

      – А лучше на море. – отозвался Дроздов и шагнул под балку моста, улавливая хоть какую-то тень.

      – Нет, лучше в нашей речке, – не соглашался Саша, – она у нас глубокая и широкая. Мы там с подвесного моста сигаем прям на глубину. А потом с гусями на пригорочке лежишь себе, загораешь!

      – С гусями тоже можно, если речка глубокая. – соглашался с ним Павел, а сам вытирал себе лоб носовым платком, смахивая испарины и устраивая себе перекур.

      – А на море все равно хочется! – протянул Головко. – С дельфинами поплавать, с аквалангом понырять, на водном мотоцикле погонять.

      – А я бы на банане прокатился. – вставил свое слово Дроздов.

      – Размечтались! – усмехнулся над ними Мишин. – Работай рабсила, солнце еще высоко!

      – Да, ну тебя! Вечно все мечты испоганишь! – буркнул в ответ Жижин.

      Мужчины еще долго разговаривали и мечтали о море, а солнце палило землю и асфальт, не давая возможности работать нормально. Строители прятались, то под мостом, то в кустах, то уходили в вагончики, устраивая себе, то и дело длительные перекуры, и ждали вечера, как спасения от знойного дня….

      Наталья Дмитриевна приехала рано утром, когда все еще спали.