Профессия: ведьма. Ольга Громыко

счет: «Побирушек и юродивых гнать в три шеи».

      Я прогулялась до куста черемухи. Так я и знала!

      – Здесь был волк, – непререкаемым тоном заявила я, растирая между пальцами кусочек влажной глины, выколупанный из глубокого следа.

      – Кто? – насторожилась Травница.

      – Волк, волк. Белый такой, морда смазливая, – уточнила я. – Ваш знакомый?

      Травница пошла лишаистыми пятнами.

      – Н-нет.

      – А к-кто т-тогда? – Я не хотела ее дразнить, чисто машинально подладившись к собеседнице.

      – Не твоего ума дело, – грубо отрезала Келла, вскидывая лямку сумки на плечо.

      – Не уходите от ответа!

      – Я вообще ухожу.

      С этими словами она сделала шаг в сторону и исчезла, растворившись в воздухе. Кажется, я ей не понравилась. Когда тебя засасывает смятая реальность, ты этого не замечаешь, а вот психическое здоровье окружающих может серьезно пострадать. Я поэкспериментировала, по локоть запуская руку в разрыв пространства и любуясь ровненькой культей. Игра в «эффект черновика» окончилась крепким рукопожатием. Я взвизгнула и выдернула руку – ее не удерживали, но выпустили с неохотой. На ощупь мой рукоприкладчик никак не мог быть Келлой; его ладонь показалась мне большой и шероховатой, а само рукопожатие – энергичным и отрывистым, то бишь мужским. Потирая руку о штаны, я изучила ничем не примечательный столб воздуха, сквозь который туда-сюда порхала мошкара. А если он захочет продолжить знакомство?!

      Скрип телеги, выехавшей из ничего прямо за спиной, заставил меня подпрыгнуть. Две лошадки, пегий коренник и каурая пристяжная, позвякивая бубенцами на сбруе, попытались меня обогнуть, завернув оглобли к обочине. Железные крепления заскрипели, и возница, беззлобно выругавшись, натянул вожжи. Лошадки послушно остановились. Коренник мотнул головой, отгоняя назойливого слепня.

      – День добрый, дева молодая! – раскатистым речитативом протянул возница, спрыгивая на землю. – Что потеряла ты в чащобе?

      – Да вот, стою и размышляю.

      – И получается?

      – Еще бы! А вы поэт?

      – В душе, но вечно. Мой разум рифмами наполнен – могу слагать их бесконечно, а после и строки не вспомню.

      – А как мне выбраться отсюда? Я заблудилась и устала. Вы не поможете мне, сударь?

      – Конечно. Но скажи сначала – ты не встречала здесь брюнетку в одеждах цвета зимней ночи? Ищу с утра сию кокетку…

      – Она ушла.

      – Давно?

      – Не очень.

      – Ох, чтоб ей! Все ее видали – кто раньше, кто поздней, но все же. Следы ее в лесу пропали. О, кто же мне теперь поможет?!

      – А что случилось?

      – Зуб, мерзавец. Все ноет, ноет, как старуха. А чуть его коснется палец, стреляет от щеки до уха.

      – Откройте рот. Не закрывайте.

      – Жашем?

      – Молчите, я магичка. Да, воспален. Не унывайте. Я сейчас попробую… Отлично! У вас, любезный, нерв застужен. Зуб с корнем