Хроники Руны. Трилогия. Владислав Деревяшкин

прозванный в народе Жадным. Он не стеснялся брать взятки и обворовывать городскую казну. Ему платили все: начиная с Гильдии Ремесленников и заканчивая Кланом Воров. Дело дошло до того, что он начал обирать городских попрошаек. Деньги, которые выделялись из королевской казны на благоустройство города, оседали в карманах Януша. Король прознал про все делишки монервильского наместника и казнил того без суда прямо у ворот ратуши на глазах у горожан. А чтобы другим не повадно было воровать, повесили еще казначея, капитана городской стражи, советника по гражданским делам и еще с десяток государственных служащих. На место Януша поставили нового наместника – троюродного брата кузины короля. Тот сразу начал наводить порядок в городе. Повысил втрое жалованье стражникам, которые от счастья разогнали всю преступность, вытеснив отбросы криминального мира за городские окраины. Город начал потихоньку благоустраиваться. На улицах разбили цветники, высадили деревья и кустарники, отремонтировали здания и дороги. Вскоре Монервиль стали называть не иначе как «Жемчужина Катерии».

      Друзья как раз проходили мимо городской ратуши, над которой развевался флаг с изображением липы на желтом фоне – символом богатства и процветания. Рядом с административным зданием стояла виселица. Тут же собралась компания подростков – молодежь внимала речам пожилого человека в профессорской мантии. Преподаватель частной монервильской школы рассказывал историю казни Януша Жадного и его приспешников.

      – На этой, что ли, виселице вздернули того самого наместника? – поинтересовался Смоки.

      – Ага, на ней родимой, – ответил Питер.

      – А чего не убрали-то? – Расмус почесал бороду, в задумчивости уставившись на орудие смерти.

      – Видимо, в знак назидания потомкам, – улыбнулся Драчун. – Чтоб другим неповадно было. И если ты, Смоки, не перестанешь вести аморальный образ жизни, то такая участь может постигнуть и тебя.

      – Замолкни, зануда, – гринч скорчил рожицу.

      Миновав городскую площадь, Смоки зашептал что-то на ухо Питеру. Тот тихо рассмеялся и покачал головой. Гринч сложил ладони и умоляюще посмотрел на друга.

      – Ладно, – сдался молодой лорд. – Пойдешь прямо по этой улице и завернешь направо. Увидишь памятник освободителям Монервиля, и через пару кварталов будет тебе счастье. Только чтобы вернулся дотемна. А то бегай потом ищи тебя неизвестно где. Дорогу к особняку найдешь?

      Смоки кивнул, расплылся в улыбке и помчался в указанном Питером направлении.

      – Что это у вас за секреты, – буркнул гном. – И куда этот паршивец, как ошпаренный, помчался?

      – Ну ты что, Смоки не знаешь, – ответил Питер. – Приспичило ему в большом городе налево сходить.

      – Главное, чтобы ни в какую переделку не попал, – сказал Драчун. – А то он вечно из-за баб во что-нибудь вляпывается.

      – Это