Империя Инфернум. Юлия Александровна Пульс

в корзине. Вот и все. До сих пор я ума не приложу, какой расы Нирель и как появилась в нашем мире.

      Нагила умоляла сохранить ребенку жизнь. Да у меня бы рука не поднялась уничтожить столь прекрасное создание. Отныне нас с Ландой объединяла тайна. Мы скрывали Нирель от посторонних глаз. Жители деревни охраняли ее под страхом смерти.

      Нирель стала моим первым секретом от правителя. Я всем нутром полюбил ее. А теперь, когда она выросла и стала самой красивой мау в Оливиуме, мое сердце горело от желания обладать этой девушкой. Одна мысль о том, что Кирон затащит Нирель в свои покои, будила во мне зверя, способного на убийство. Только я имел право прикасаться к ее нежной коже, целовать алые гулы и смотреть в необыкновенные глаза.

      Решение о том, чтобы забрать Нирель в свой замок, пришло давно. Я не исполнял его только потому, что боялся разоблачения. Потерять доверие Кирона нельзя. Этот изувер казнит меня на глазах у войска. В этом я не сомневался. Новость, что отбор для пира в Силве буду проводить не я, подстегнула к решительным действиям. Я рисковал, но иначе поступить не мог. Чувство к Нирель выжигало дыру в груди. Я думал о ней целыми днями, а ночами представлял, как она лежит рядом обнаженная. Сил терпеть пожирающую боль не осталось.

      Накануне я распустил почти всю прислугу. Оставил самых преданных, которым доверил свою тайну. В мое отсутствие они готовят замок к приезду «диковинного цветка». Моя. Только моя.

      Маскулайн раскрыл свои каменные объятия, впуская меня с войском шантаи в город.

      Прислужники увели моего бурта в загон, и я направился к парадной красного дворца.

      – Правитель нынче лютует. Только вернулся с похода, – шепнул мне на ухо Финк.

      – Бой проигран?

      Я знал ответ на этот вопрос и не стал его дожидаться от слуги. Из зала доносился жуткий шум бьющегося камня и стекла, а женские крики походили на предсмертный клич, что рождается в агонии боли. Я застыл у дверей, собираясь с силами. Если Кирон в гневе, то попавшему под горячую руку советнику несдобровать. Но я знал, чем утешить правителя в минуты гнева. Дюжина мау уже ждала его в гостевых покоях.

      Я толкнул дверь рукой и мгновенно ужаснулся происходящему. На залитом кровью столе лежала истерзанная мау расы кармус. Хотя эти женщины и отличались особой выносливостью, но способность бедняжке не помогла. Бордовая от побоев грудная клетка едва вздымалась. Бугристая кожа, напоминающая камень, была покрыта ссадинами и порезами. А лицо… Можно сказать, что его больше нет. Окровавленный кусок мяса.

      Кирон стоял ко мне спиной, прикрытый черной шкурой ниже пояса, и смотрел на огонь в камине. В левой руке держал почти пустую бутылку скумы. Лужи лилового алкоголя смешивались с кровью несчастной на каменном полу. Правитель снова принимал облик безудержного чудовища во время соития. Хотя шантаи обычно меняли облик только в бою. Вот почему на мау нет живого места. Она отравлена ядом когтей Кирона, от которого нет лекарств во всей империи. Скоро совсем испустит дух. Надо