Люди в фокусе. Эстина Ли

студию, порнушку снимать, продавать на сайты всякие. Набирал добровольцев. Подружку взял, а мне сказал, чтобы приходила, когда в лифчик будет что положить. – Она пожала плечами. – Но их хату быстро менты накрыли, так что мне уже не обидно.

      Глеб чувствовал себя героем какого-то жестокого розыгрыша.

      – То есть ты готова была сниматься… эээ… обнаженной?

      Теперь она вообще решила не отвечать и только смотрела на него исподлобья. Он тряхнул головой, прокашлялся – это чуть помогло.

      – Собственно, мне нужно от тебя другое. Нужно составить, скажем так, список сцен, в которых мы снимем наших клиенток. И после согласования нужно это отснять. Тебе. А я обработаю фотографии.

      Он пошел к шкафу, достал старенький фотоаппарат, который без ревнивых терзаний мог отдать ассистенту. Матрица в нем была хорошая, а непрофессионал и не разберет, что тут все не по последнему слову техники. Учитывая характер съемки, все будут уделять внимание совсем не технической стороне вопроса, а сюжету.

      Он надел нужный объектив и протянул фотоаппарат Шизуке.

      – Можешь пока потренироваться.

      Она схватила фотоаппарат, сделала пару кадров. Покрутила объектив, полезла в настройки. Глеб продолжил.

      – Итак, до завтра мне нужны от тебя несколько сцен. Опиши, как мы можем снять четырех престарелых дам красиво и эротично.

      Шизука, не отвлекаясь от мониторчика фотоаппарата, спросила:

      – Они ваши ровесницы?

      4

      После коротких инструкций он спровадил ее продумывать вместо себя эту мерзкую съемку. Чувствуя непривычную легкость от «делегирования полномочий», он завалился на гостевой диван и проспал остаток дня.

      Проснулся он уже тогда, когда закат красноватыми лучами сползал по белым стенам студии. В это время суток вид из панорамного окна можно было назвать потрясающим, если бы было кому: сам Глеб к нему давно привык.

      Потирая чугунную после дневного сна голову, он залез в ноутбук и обнаружил там новое письмо. Шизука не только описала, но и подробно прорисовала каждую из сцен – всего их было шесть. Каждый рисунок – выполненный весьма анатомично и мастерски, нужно признать – она снабдила подробным описанием. А вот текст пестрел ошибками.

      Шизука не ограничивала свою фантазию нимфетки-переростка и вылила на электронные носители все, что ее сознание включало в понятие «порнография» и «извращения». Она использовала все жанры и направления, расширила состав действующих лиц. Добавила собаку. На одной сцене условную женщину приходовал молотом марвелловский Тор. Костюм другой участницы представлял собой юбку из фаллосов.

      «Первая модель сидит на барном стуле, широко раздвинув ноги, а вторая кисточкой накладывает ей макияж. Еще одна кисточка в это время…».

      «Женщина сидит на велосипеде голышом, на голове у нее фуражка. Сзади стопка из коробок – она доставщик пиццы. Рядом с ней клиент, он протягивает ей деньги, на нем ничего нет, поэтому мы видим, что…».

      «За большим роскошным трюмо сидит модель. Перед ней – несколько фалоиммитаторов,