Я однажды приду… Часть II. Екатерина Дей

в этой школе, из неё делали бойца клана, в ней никогда не видели обычного ребенка, только силу и процент вируса. А то, что в клан её привела я, жена командора, дало возможность получить немного свободы и отдельное отношение, вот ребёнок и ожил хоть немного. Да и Элеонора обратила на неё внимание, я вспомнила наш разговор в примерочной. Поэтому ей было хорошо в моей комнате – это дом, не клан.

      Лея перебирала мои пальцы и улыбалась, я погладила её по голове, и она замерла, окаменела вся.

      – Хочешь, я тебе волосы заплету?

      Она побледнела и только кивнула. Какие удивительные волосы, мягкие, густые, блестящие и коса получилась богатая, я ещё вспомнила пшеничное плетение и гордо продемонстрировала своё творение Самуилу. Он даже покачал головой от восхищения:

      – Мастерица, Катенька, как ты всё умеешь. А ты, Лея, просто красавица!

      С убранными в косу волосами глаза Леи стали ещё больше и выразительнее, и так большие, они стали совсем в пол-лица и сияли как драгоценные камни.

      – Тебе нужна красивая лента в косу, а то расплетётся.

      Недолго думая, я стала отрывать кружевную отделку с подола платья.

      – Катенька, что ты делаешь?

      – Ребёнку нужен бант, из кружева мы его и сделаем.

      Бант получился очень красивым, даже по цвету подходил к волосам Леи. Я обняла её и прижала к себе, девочку-подростка, которая легко подняла меня с пола и обладает огромной силой. Девушку, которая поразила Андрея прямо в сердце, и он теперь не только нас с Самуилом защищает, а её тоже.

      – О чём вы с Андреем разговаривали?

      Ну, и куда я лезу? Зачем ввела ребёнка в краску, куда её спокойствие делось.

      – Андрей у нас умница, хороший мальчик, добрый, а какой музыкант, Катенька, ты расскажи, как вы песни пели, романсы.

      Лея смогла поднять голову:

      – Он поёт?

      – Лея, он играет великолепно, а голос какой, всё закончится, и он тебе споёт. Мы заставим, меня же он заставил петь, с полным отсутствием слуха и голоса.

      – Катенька, ты зря, всё было очень красиво.

      – Может и красиво, но звучало ужасно, как у русалок.

      – Разве русалки некрасиво пели, откуда ты это знаешь, Катенька?

      – Глеб рассказал, он с ними был знаком.

      Самуил сделал такое лицо, что мы с Леей рассмеялись. Вот я и услышала её смех, оказывается, она умеет смеяться, не тихо улыбаться, а весело смеяться, откинув голову, звонко, до слёз. Бедный ребёнок, как это страшно, не смеяться в её возрасте. От нервного напряжения я боялась впасть в истерику от смеха, но голосок Леи вывел меня из этого состояния. Как был прав Глеб, поместив нас в сейф вместе с ней. Мне очень хотелось спросить, о чём они говорили с Глебом, пока я спала, но отказалась от этой мысли, мало ли что он мог ей сказать в раздражении. Но она как почувствовала, посмотрела на меня и сказала:

      – Глеб очень любит тебя, он так переживал, всё спрашивал, как ты себя чувствуешь, хватит ли у меня энергии спасти тебя.

      Самуил