Не будите изувера. Кира Фарди

отвлечь Надюху от ее потехи было невозможно – она как будто с цепи сорвалась. С трудом выдержал он еще полчаса, подождал, пока Юрок проспится, а затем, оставив домашнее покрывало лежать на песке, силком потащил друзей в обратную дорогу. Он, конечно, предполагал, что пьяная Надежда доставит серьезные неприятности, но если бы знал, что случится с ними в эту ночь, никогда бы не покидал комнату в сарае.

      ГЛАВА 9

      – Что там, что? – забеспокоился Сегамачо, который из-за спины друга ничего не успел рассмотреть.

      – Серега, глянь.

      Котыч опять навел фонарь на незнакомку, и его друг увидел распахнутые, как для соития, голые бедра с темным, блестящим влагой треугольником посередине. Бордовая юбка была закинута на грудь женщины. Трусы белели рядом.

      – Серега, что это? – дрожащим голосом спросил он друга.

      – А я почем знаю. Проверь, дышит или нет.

      Котыч наклонился ниже, и в нос ему ударил сильный запах алкоголя. Он  протянул руку к шее, чтобы потрогать пульс.  И тут женщина, открыв глаза и посмотрев на мужика, как ему показалось, вполне осознанно, вдруг заорала на весь лес:

      – Черный во-о-рон, черный во-о-рон…

      Мужики подскочили, как ужаленные.

      – Что за… , – выругался с перепугу Котыч и уронил фонарь. Тот покатился в кювет, оставляя  светлый след, а затем погас. Они остались в кромешной тьме.

      Женщина все кричала и размахивала руками,  потом со стуком уронила их на землю и опять затихла.

      – А чтоб тебя! – выругался снова Котыч. – Вот ведь как напугала, зараза, – он присел и стал шарить в траве.

      – И не говори! Думал, в штаны тут же наложу, так передрейфил, – поддержал его Сегамачо, пытаясь найти фонарь с другой стороны. Рука его неожиданно наткнулась на теплое женское бедро. Он провел ладонью немного выше, коснулся пальцами кучерявых волос, и  его сознание  как будто взорвалось.

      Что случилось дальше, он так и не понял, одно только крутилось в мозгу: если сию минуту он не поимеет эту пьяную бабу, непонятно, как оказавшуюся  ночью в лесу, то просто сойдет с ума. Он стал лихорадочно расстегивать  ремень.

      – Ты что делаешь?! –  в ужасе воскликнул Котыч. – Совсем ума лишился?

      – Костян, отстань. Она все равно ничего не соображает, – захлебываясь слюной, шептал Сегамачо, стаскивая с ягодиц штаны. Он снял с головы кепку, вытер ее влажный треугольник, краем сознания вспомнив о гигиене, и с коротким всхлипом вошел в теплое лоно женщины.

      Все закончилось через две минуты. Помутнение как началось, так же быстро и прошло. Сергей Иванович, пожилой уважаемый человек, деревенский участковый, неуклюже поднялся с земли и, боясь взглянуть на друга, стал одеваться и отряхиваться.

      Котыч молча смотрел на него и не верил своим глазам. Он вообще отказывался верить в то, что произошло на обочине. Все было так неожиданно и стремительно,  что ничего сказать или сделать он не успел.

      – Ну что уставился? – сердито проворчал Сегамачо. – Кто-то ее уже до нас оприходовал. Я не первый. У тебя сто лет уже бабы не было. Давай, пока есть возможность.

      – Я