Предчувствие. Марианна Стелс

уйду с тобой» – в ответ подумал он.

      «Ты не обязан».

      «Я люблю тебя».

      – Хватит спорить! – воскликнула невестка, – я чувствую смерть. Может, будем сопротивляться?

      – А как же твоя дочь – наша внучка? – жестко оборвал ее глава семьи. – Как же она? Спасти можно только одного человека. Мы потеряли уже сына. Но ее…

      – Я выбрала ее. Ты согласна? – Настасья спросила невестку. Та молча кивнула.

      – А если сопротивляться…

      – Бессмысленно. Но если хочешь – попробуй, – Настасья устало улыбнулась, глядя на расшитые занавески. Не так она думала встречать старость. Не так. И прижалась к мужу.

      Он сомневался. Впервые в жизни Борис Дубовский сомневался. Он только вышел из больницы и сразу же вернулся в свой кабинет. Правильно ли он поступает? Мужчина посмотрел на кольцо на своем пальце. Кольцо было необычное: с изумрудом, поддерживаемым дубовыми листочками. Он прав. Наконец, решил он. Он не отступится.

      – Борис Андреич, можно? – заглянул секретарь – Роман Евгеньевич.

      – Да, можно. Списки людей и оружие получишь на днях.

      – Хорошо.

      И он вышел.

      «Хороший он – Рома», – подумал Борис. Жаль только, что не его сын. И фамилия такая звучная – Шмель. Он знал, что на Рому можно положиться. И он найдет помощников. Все будет так, как надо. Все будет хорошо. Но на душе было неспокойно.

      Костынины сидели и слушали, как внучка рассказывает об учебе в университете.

      – …а этот препод и спрашивает, – взахлеб рассказывала она, – ну я и ответила как положено. Он и говорит, что только Костынова разбирается в этой теме.

      – Мам, – тут внучка обратилась к своей матери, – можно я попозже приду? Меня Вовка в кино пригласил, – она смущенно покраснела.

      – У тебя с ним как? – строго спросила мать

      – Он мне нравится.

      – Тогда хорошо, – мать облегченно вздохнула и переглянулась со свекровью, – иди.

      Андрей вышел из квартиры и у подъезда столкнулся с Женей.

      – Зачем звал?

      – Дурное предчувствие.

      – Почему мы просто не признаемся отцу? – спросил Женя.

      – Он не поймет. Ты знаешь это лучше меня, – обсудив все, он отправился домой.

      По возвращению, Андрей почувствовал себя впервые за много лет дома.

      – Дорогая, я дома.

      – Какие сладостные слова, – отозвалась Аня.

      Андрей вымыл руки и сел за стол.

      – Скоро я привыкну и ты от меня не отделаешься, – пошутил он.

      Она только пожарила картошку.

      – Будешь кушать? – Аня смутилась и счастливо зарделась.

      – Буду.

      А в это время на другом конце города (парень это явно видел) группе людей раздавали ориентиры. И разбирались О б ъ е к т ы. Вечерело. Списки были готовы. Люди деловито разошлись. Началось. Вот они уже и не люди.

      – Я приготовлю пирог, твой-то подгорел, – голос любимой вывел Андрея из дум.

      Он очнулся и начал жадно есть картошку.

      – Очень вкусно! Знаешь, я полюбил тебя за тот