Московский психопат. Эдуард Диа Диникин

что какой он поляк? Глотник этот, – как бы пояснил Быстряков. – Вот, тот, что с Тайсоном – поляк. А этот нет.

      Никто, кроме меня не понял, о чем говорит Быстряков. А говорил он о боксере, которого примерно два года назад победил Майк Тайсон.

      – Тот, кто с Тайсоном дрался – того Голота зовут. Анджей, кажется, – сказал я.

      – Тайсон – сын галстука, что ли? – задумчиво спросил Я., продолжавший, видимо, даже во время застолья повторять в уме английские слова, которые должны были ему пригодиться во время съемок предполагаемого сериала.

      Быстряков и Белокопытов недоуменно посмотрели на него.

      И тут разговор соскользнул с неправильной ксенофобской дорожки и принял направление этимологическое, почти народное.

      – Нет, «тай» тут по-другому пишется, – сказал я. – Вообще, у них есть слово «крэвэт» – это галстук значит. А у поляков есть «кроватка» – это тоже галстук….

      Я увлекся. Остальные слушали меня из вежливости, причем Быстряков с некоторым отвращением. Но не долго. Причем, первым перебил меня самый спокойный и молчаливый – Я.

      – Это зависит от культуры, – сказал я, имея в виду различия между британским и американским английским, и собираясь продолжить мысль.

      – Культур-мультур, понятно, – кивнул он.

      – Культур, кстати, по-английски «калчэ», – заметил я не очень довольным голосом.

      – А «мультур»? – спросил он.

      – Малчэ, – ответил я.

      Он и Белокопытов рассмеялись. Быстряков вообще не понял, о чем идет речь. Впрочем, трудно было ждать этого от человека, который однажды сказал, читая выдержки из статей разных изданий, напечатанных на задней обложке какой-то книги, следующее:

      – Книга заставляет задуматься над теми вопросами повседневной жизни, которые мы обычно предпочитаем не замечать, – прочитал он. Потом прочитал, что было написано по-русски под этой фразой:

      – Ньюс Уик, – и пояснил, – это писатель такой американский.

      Это было давно. Он видел меня тогда второй раз в жизни, хотел произвести впечатление. Произвел.

      Я вспомнил эту историю, улыбнулся и тут же припомнил кое-что, связанное с журналом. Не «News week», а другом.

      – Я в «Новом времени» прочитал, что Арлыка убили в январе, – сказал я.

      – Да, убили, Роберта, – печально произнес Белокопытов. – А ты его знал, разве?

      – Знал, конечно.

      – А что написали про него? Прямо статью целую? – поинтересовался Я.

      – Нет, не про него. Про фашизм в России, скинхедов, националистов.

      – А Арлык тут причем? – удивился Я. – Он фашистом точно не был.

      Я в некотором затруднении посмотрел на него, не понимая, это он так шутит или нет?

      Роберт Арлык, по паспорту – Роберт Моисеевич Флянцевский, был человеком непростым. Почти сверхчеловеком. Доктор физико-математических наук, знавший пять языков, мастер