Черная дыра, или Три часа ночи. Наталья Анатольевна Лигун

обои. Почти – улица, фонарь, аптека.

      – Привет, дыра! Соскучилась? А я нет… Ладно всасывай…

      Симпатия

      Тут все просто, до пустоты. От «нравится» до «не нравится» и шагать не нужно. Это если аллегорией, а по сути: пошататься чуток придется. Вот идешь себе такой нарядный по рынку и думаешь: «И эта кофточка ничего, и эта, и эту, пожалуй, сносила бы. Эту можно для леса взять. А эту на вечеринку». Многое нравится. Не то, чтобы «Ах!», но носить можно. Разлезется по швам, и выбросить не жалко, пойдешь на рынок, купишь новую.

      – Так, надо на лето что-то новенькое, чтобы подружки обзавидовались, и грудь подчеркнуть.

      В лифчик пуш-апы и вот он – свежеиспеченный полувер, полумуж, полулюбовник. Еще и к туфлям подходит.

      Менять партнеров стало обыденным. Куда ни глянь – везде рынок. Хоть глаза выкалывай. Ну, нет! Свои глазки нужно оставить, красивые все-таки, хоть и незрячие. А вот кое-что и кое-кому узлом завязать хочется, а некоторым что-то заштопать и латку присобачить. Мясные ряды, зеленые мухи на окорочках и песни о любви. Лучше бы сочиняли песни о мясе, было бы честней. Рынок. Шум, гам, толпы. Голодные, потные, грязные людишки. Колокольчики, которые считают себя царями зверей лишь из-за одного преимущества – у них под юбкой звенит мешочек размером с детскую ладошку. Вот и хвастаются перед теми, у кого под юбкой пусто от природы. Даже дают потрогать. А те, в свою очередь, удивляют глубиной пещер и разрешают убедиться в этом лично. Аквалангисты надевают свои акваланги и аквалангалят все то, куда можно опуститься. Жаль, что они не понимают, что реально опускаются по жизни, а не покоряют глубины океана любви.

      Удальцы да удалочки стреляют холостыми, рисуют звездочки на крыльях своих истребителей и верят, что их любят. Они нет, а вот их да. Это он, мальчик-с-пальчик, герой-любовник, от вида которого все бабы оргазмируют. Это он меняет девиц как те – ежедневные прокладки. Ошибочка вышла! Это ты для них ежедневная прокладка.

      Идите к черту! С такими устоями жизни! Я за верность, преданность и чистоту! Писала, и захотелось помыться. Поскрести себя до костей. Счистить, спилить, вырвать мясо, чтобы никто даже не посмел оценить его на свежесть.

      Светка, Элка и вертелка…

      Она любила сырники, кексы и его. Нет, не этого его. А того его. Этого «его» она отлюбила на той неделе. Ну не все же время в одном и том же ходить!

      – Девочки, познакомьтесь, это Чижик. Ой, прости, дорогой. Знакомьтесь, Адольф.

      Потом шепотом:

      – Этот – новейшая модель: кроссовер, свободный хауз и карточка с безлимитным доступом.

      – Что-то у него брюшко, залысина и лапы косолапые.

      – Мне же его не на выставку! Зато как улетно он рассказывает анекдоты. Ну нравится он мне. Считайте это моей блажью, но он готов мой гардеробчик под себя обновить.

      – А тот, прошлонедельный?

      – Как-то мне в нем стало неудобно. Поначалу – вау! – кубики на животе