Райское Место. Книга 1: Обретение. Виктория Дурова

профессора Юлия Владимировича Миллера, аж из самого Оксфорда.

      Еще бы! Предложенный Мэтью сравнительный анализ знаменитых Хроник показал безусловное сходство между древнеславянскими названиями животных и именами позднейших Шумерских богов. Он до сих пор не мог понять, как ему удалось расшифровать последовательность лингвистических связок, разорванных тысячелетиями. После защиты диссертации и издания монографии Мэтью грозила мировая известность. В определенных кругах, разумеется.

      То есть, чисто теоретически, Мэтью имел полное право пребывать в волнительном душевном состоянии. Однако же – и в этом заключалась самая главная странность сегодняшнего утра – невзирая на самые радужные перспективы, молодой человек чувствовал себя отнюдь не волнительно, а именно из рук вон плохо.

      Без пяти минут доктор наук подпирал стену монументального здания МГУ и задумчиво курил. До начала заседания оставалось еще полчаса, и он решил, что сигарета или две его расшатанным нервам совсем не помешает.

      В первый раз с самого выпускного бала Мэтью был, что называется, при полном параде. Темно–синий костюм (довольно дорогой, купленный в кредит), начищенные выходные туфли, стильный портфель с бумажным вариантом презентации внутри – на всякий случай, потому что конечно же в конференц–зале его уже ждал приготовленный и настроенный компьютер с презентацией в слайдах. Зачем–то послушав Гошу – и лишь спустя какое–то время сообразив, что сосед над ним просто, как здесь говорят, «прикололся» – вместо обычного галстука Мэтью нацепил под воротничок рубашки черную бабочку в горошек, отчего теперь сильно страдал.

      В повседневной жизни он считал высшим пилотажем надеть не совсем рваные джинсы и что–нибудь вроде тенниски вместо футболки. В костюме с бабочкой, при росте под два метра, наверняка бледный и с мешками под глазами, будущий доктор наук чувствовал себя нелепым, грустным клоуном. Хорошо, что пока ему не встретился никто из его учеников…

      Мэтью вздохнул и в двадцать пятый раз посмотрел на часы. Нет, костюм и бабочка никак не могли объяснить, отчего так беспокойно сжимается грудь и так тревожно на душе. На простое волнение это было не похоже. Скорей бы уж покончить со всем этим и взять отпуск. Он в последний раз глубоко затянулся, затушил сигарету в огромную каменную пепельницу, решительно распрямил плечи и поднял прислоненный к стене портфель…

      Но не успел сделать даже и шага.

      Со всей дури, свернув голову куда–то вбок и чуть ли ни назад, в него врезалась запыхавшаяся, огненно–рыжая девица, с картонным стаканом в руке.

      – Ах ты ж… – нечаянно выругался Мэтью, отброшенный обратно к стене и немедленно, во всю белизну рубашки, залитый чем–то очень–очень горячим.

      Девица отскочила и уставилась на него, хлопая ресницами и переводя взгляд с уродливого коричневого пятна на его груди на опустошенный стакан в своей руке. Другой рукой она прижимала к себе папку с бумагами, тоже забрызганную кофе. Охнув,