И на исходе дня…. Ника Ёрш

шаги, внезапный яркий свет и негодующие крики – всё это набатом пробивалось в затуманенное уставшее сознание, заставляя морщиться и просить быть тише. Всё бесполезно. Здесь никому не было дела до моих мучений и нежелания осязать что-либо.

      – Кажется, тут баба избитая! И там еще двое! – проорал какой-то садист прямо над моей многострадальной тушкой. – Эй, вы слышите меня?

      «Пошли к чёрту, – думала я, чувствуя, как меня грубо тряхнули за плечи. – Дайте хоть умереть спокойно, эгоисты!».

      Нет, к сожалению, моему молчаливому посылу никто не внял.

      В голове гудело, под веками пульсировала тупая боль, губы пересохли и слиплись…

      – Вот вода, пейте, дамочка, – другой мужчина с более приятным голосом, значительно тише и спокойнее прежнего, приподнял мою голову и поднёс к губам живительную влагу. Умирать расхотелось. Однако, сделав большой жадный глоток, я тут же хрипло раскашлялась и застонала от жгучей боли в области рёбер. К счастью, почти сразу сознание решило покинуть меня.

      Отсутствие сознания для физически и морально избитого человека – это высшее благо. Но меня угораздило заснуть на каком-то проходном дворе! И ведь пока убивали – ни души не было, а как только я решила спокойно отойти в мир иной – набежали, разгалделись!

      – Эту на автолёт вместе с той, что в коме. Труп оставьте пока на месте, сейчас Горан приедет, хочет лично осмотреть, – пророкотал кто-то рядом, заставляя меня выплыть из блаженной неги и вновь ощутить все «прелести» жизни. Моё тело горело огнём, во рту всё пересохло, а еще вокруг нестерпимо воняло.

      – Добееейте, – прошелестела я, старательно пытаясь найти новый способ, чтобы лишиться сознания.

      – Пока рано, – сверху коротко хохотнули, – вот подшаманим вас там да сям, расспросим: что да как, и тогда снова поговорим на эту тему.

      – Ммм? – я в сильном негодовании приоткрыла один глаз, пытаясь разглядеть и запомнить наглого шутника. Эффекта ноль – вокруг всё плыло и опасно пошатывалось.

      – А что? Желание гражданина – для нас закон, – продолжил мой наглый собеседник. – Только не вздумайте умереть раньше времени – с поднятием и допросом трупов сейчас столько мороки! Волокита, знаете ли, одна. Бюрократы замучили.

      В следующее мгновение меня резко приподняли за плечи и ноги и, уложив на носилки, понесли в сторону свежего воздуха.

      – Так-то лучше. Мученический вид вам совершенно не идёт, лучше злитесь. Злость – лучшее лекарство от депрессии, – эта сволочь снова хмыкнула. – И вообще, на вас большая ответственность: вы, похоже, будете единственным толковым свидетелем в этом деле. Так что постарайтесь вспомнить всё как следует и остаться в живых хотя бы до беседы со следователем.

      «Хрен вам, а не сведения!» – успела подумать измученная я и даже пальчик нужный оттопырила в сторону удаляющегося голоса, сил не пожалела.

      А потом снова был спасительный сон без картинок, запахов и иной отвлекающей дряни.

      …

      Нир Горан Вук

      «Чертов тачфон! Когда его, наконец,