Лоцман. Джеймс Фенимор Купер

обступали моряков со всех сторон. Лот непрерывно находился в действии, а зоркий взгляд лоцмана, казалось, проникал сквозь тьму с остротой, превосходившей человеческие возможности. Все люди на фрегате чувствовали, что ими руководит человек, который досконально знает науку мореплавания, и по мере того как оживала надежда моряков, возрастало и их усердие. Не раз казалось, что фрегат слепо летит на покрытые пеной мели, где гибель была бы быстрой и несомненной, но звонкий голос незнакомца вовремя предупреждал о близкой опасности и вдохновлял на поспешное выполнение долга. Все безропотно подчинялись ему, и в тревожные минуты, когда корабль, рассекая пенистые волны, вздымал брызги выше огромных рей, все жадно внимали словам лоцмана, который своим сверхъестественным спокойствием и непревзойденным умением совершенно покорил экипаж фрегата.

      Корабль только что стал набирать ход после перемены курса во время одного из ответственных поворотов, которые ему приходилось так часто выполнять, когда лоцман впервые обратился к капитану фрегата, все еще продолжавшему наблюдать за весьма важными в эти минуты действиями лотового.

      – Наступает решительная минута, – сказал он. – Если фрегат будет нам послушен, мы спасены; в противном случае все наши старания были напрасны.

      Старый моряк, к которому он обратился с этими многозначительными словами, отошел от борта и, подозвав первого лейтенанта, попросил лоцмана высказаться обстоятельнее.

      – Видите свет на южном мысу? – спросил лоцман. – Его легко заметить по находящейся рядом звезде и по тому, что он время от времени заслоняется волнами. Теперь взгляните на бугор, немного к северу оттуда, он как тень на горизонте, – это холм, который находится далеко от берега. Если мы пойдем так, что не допустим створа[26] огня с бугром, все будет в порядке; в противном случае мы наверняка разлетимся на куски.

      – Давайте снова делать поворот! – воскликнул лейтенант.

      – На сегодня довольно поворотов и оверштаг и через фордевинд. Здесь места в обрез, чтобы миновать мели, не изменяя галса. Если мы можем обойти Чертовы Клещи с наветренной стороны, значит, наибольшая опасность позади. Иначе будет так, как я уже сказал. Выбора у вас нет.

      – Если бы мы пошли тем же курсом, каким входили в бухту, – не удержался Гриффит, – все было бы в порядке.

      – Добавьте: если бы течение нам позволило, – спокойно возразил лоцман. – Джентльмены, мы должны спешить. Нам осталось пройти не более мили, а корабль летит как на крыльях. Марселя недостаточно, чтобы держать круто к ветру. Нужно поставить кливер и грот.

      – Опасно ставить паруса в такую бурю, – нерешительно заметил капитан.

      – Это надо сделать, – хладнокровно ответил незнакомец. – Иначе – гибель. Смотрите! Свет уже касается края бугра. Нас сносит под ветер…

      – Будет сделано! – воскликнул Гриффит, выхватывая рупор из рук лоцмана.

      Приказания лейтенанта были выполнены с такой же быстротой,

26

Створ – положение, когда наблюдатель и два предмета, по которым он ориентируется, оказываются на одной прямой линии.