Волки траву не едят. Константин Стогний

подтверждение слов кинолога ученый услышал грозное рычание всех четырех псов с налитыми кровью глазами.

      – Это пройдет, – усмехнулся Александр и спокойно удалился.

      Это утро было обычным, через полчаса Ройзенблит должен был спуститься в лабораторию, чтобы продолжить ряд опытов, запланированных на эту неделю. Его ассистенты – пятеро коллег с ученой степенью – понимали профессора с полуслова и, как обычно, к 10.00 утра ждали его на своих рабочих местах. Александр не знал о них ничего, кроме имен, но для общения по работе этого было достаточно. Время от времени на их места приходили новые специалисты, а старые бесследно исчезали, но ученый не привык задавать лишних вопросов и продолжал свою работу изо дня в день, из года в год.

      Сегодня профессор работал над выявлением и пробуждением неконтролируемой агрессии у живых существ. Ему предстояло найти методы концентрации неординарных способностей животных за счет энергетических запасов организма. Например, при определенном воздействии на кору головного мозга мышь способна выбраться из мышеловки, перекусив проволоку зубами, как плоскогубцами, птица способна перелететь в теплые края без единой посадки, а человек запросто может голыми руками справиться с медведем. Для всего этого требовалось всего лишь запустить механизмы неконтролируемой агрессии. Существовал и второй способ достижения цели, химический: при помощи препарата, введенного через дыхательные пути или прямой инъекцией в кровь. Александр уже третий месяц бился над его формулой, широко экспериментируя у себя в лаборатории и задействовав для этого две барокамеры с мышами, одну с крысами, одну с волнистыми попугаями и одну с пчелами. Несчастные представители фауны раз за разом покидали лабораторию, превращаясь то в обгоревшие угли, то в неприглядную биомассу, а прозрение ученого все не наступало и не наступало.

      Раздевалка, будучи проходным помещением, располагалась перед входом в лабораторию и была больше похожа на бункер. Двери в виде люков задраивались намертво, и код, меняющийся каждые сутки, знал только охранник этого участка лаборатории. Профессор, уже почти одевший скафандр из специальной прорезиненной ткани, вдруг замер, сел на невысокую скамейку у шкафчика с вещами и посмотрел на невозмутимого охранника – здоровенного детину с окладистой черной бородой, стоящего прямо у дверей.

      – Асиль, голубчик, я забыл очки на тумбочке у себя в спальне. Без них я как без глаз… Принесите, будьте так любезны.

      Секьюрити задумался на несколько секунд, затем повернулся спиной к Александру, закрывая от его взора набор кода на двери. Сигнал высокой частоты известил о том, что код принят, и охранник в сером камуфляже принялся открывать плотный «штурвал» замка. В ту же секунду профессор с невероятной для его возраста ловкостью поднялся со скамейки, подскочил к крепкому тридцатилетнему мужчине и, протянув руку под мышку гиганта, брызнул ему в лицо каким-то аэрозолем. Араб застыл на месте будто изваяние. Его