Осенний дом. Анастасия Сагран

самом деле, тогда Ганведен был не этим охраняемым заведением с полным составом персонала и всей положенной атрибутикой, а всего лишь двумя нищими актёрами с одним-единственным чемоданом париков, платьев и белил, осколком зеркала и бумажкой, обязывающей хозяина подкармливать своих талантов, когда их труд будет неприбыльным. Это были Бренган и Кровли.

      – Я… имена знакомые.

      – Кровли лучше всего играет резонёров, а Бренган – шефов, мэров, благородных мужей и отцов. Но, чёрт возьми, они могут сыграть кого и что угодно!

      Дэниел слегка ослабил узел галстука:

      – И сколько они на сцене?

      – Справедливый вопрос. Но они – люди, а значит больше, чем полтора века им быть никак не может. Со мной они почти столько же, сколько ты на этом свете, так что… спрошу-ка я у них при случае, возраст.

      – У актёров не принято спрашивать такое.

      – Знаю. Хочу их позлить.

      Дэниел немного помолчал.

      – Я ещё не привык к твоим выходкам, честно, – заговорил он. – Поумерь себя, прошу.

      – Я подумаю.

      – Подумай… а тебе-то сколько лет?

      – Двести.

      – А если серьёзно?

      – Двести двадцать… восемь. Возможно. Я родился в войну, в убежище. Мать погибла рано. Так что день моего рождения не известен. Да и не важен.

      – Чистокровный крылатый, потомок двух монарших династий, не знает дату своего рождения?

      – Ага. Ну, я честно не в шелках родился. Для этого нужно быть потомком трёх королевских семей.

      – А такие… есть?

      – Да. Джулиан. Джулиан Дарк.

      Рассказывать о том, кто такой Джулиан Дарк не пришлось бы даже семилетнему мальчишке. Все и так знали, что старший сын лучшего мечника крылатых Роджера Кардифа – Джулиан Дарк – гений, командующий поднебесными войсками. Даже никогда не помышлявший о славе на военном поприще Дэниел был наслышан и не переспрашивал. Его интересовало другое:

      – Как это так? Почему?

      – У нас же с ним не одна и та же мать. Его мать – была принцессой от рода Дарков. Наша с Джереми – самая обычная провинциальная особа. И эпохи разнились. Джулиан уже открыл дверь новому тысячелетию… – Тони увидел в окне подплывающее здание театра. – Ганведен… времена меняются, а Брен и Кровли должны остаться – они и есть Ганведен. Запомни это.

      – Печёшься о таких вещах?

      – Я всем обеспечен и не принуждён зарабатывать на театрах. Могу рассуждать об искусстве, преемственности и традициях сколько влезет. И не только рассуждать. Идём?

      – Идём.

      Двое Сильверстоунов поднялись по мокрым от дождя ступеням, позвонили и вошли в фойе театра.

      – А не будет выглядеть так, будто ты приехал выбрать девушку на ночь? – спросил Дэниел, морщась от гари и дыма, проникших даже сюда. Хорнитэль сгорел, пожар потушен, а запах остался.

      – Это чаще всего так и выглядит, – ответил Тони, доставая надушенный платок и закрывая им нос. – Злой рок висит здесь над исполнительницами простушек – они часто меняются. С тех пор, как ушла последняя стоящая актриса,