Маранта. Кае де Клиари

женщина без имени. Её называли просто – Наставница. Вот, где мне показалось небо с овчинку! В эту школу, кроме меня, взяли только двух парней из нашего приюта, из девочек туда попала я одна. Через пару месяцев обоих парней отчислили, а я осталась. Короче, поначалу это был ад. Нас учили не просто владеть оружием, а убивать любыми предметами и голыми руками. Приучали бестрепетно переносить сильную боль, голод, жажду, унижение. За малейшую провинность или просто за плохо выполненное задание нас нещадно пороли, лишали еды и сна. Выдержали немногие. Зато уже к шестнадцати годам мы превратились в боевые машины, способные в одиночку противостоять целому отряду хорошо вооружённых и обученных воинов.

      – Я знаю про эту школу.

      Золас протянул руку к кувшину и налил всем вина.

      – Я тоже про неё слышал, – сказал трактирщик, заворожено слушающий рассказ Маранты. – Но, кажется, её больше нет?

      – Да, её больше нет, – ответила девушка и отхлебнула из своей чаши. – Её закрыли по приказу Лоргина.

      – Ещё бы! – пояснил Золас с видом знатока. – Ведь там готовили наёмных убийц, и делали это под самым носом у властей. Эту школу не просто закрыли, её разгромили.

      – А ты откуда знаешь? – Маранта взглянула на него с подозрением.

      – Я участвовал в этом, – был ответ.

      В повисшей над столом тишине громом прогремела выроненная девушкой чаша.

      – Так ты…

      – Тогда я служил в Гвардии Лоргина и был в чине капитана. Существование этой школы несло угрозу государству, и Лоргин был совершенно прав, когда приказал её ликвидировать. Да, помнится, немало народу полегло, прежде чем мы смогли нейтрализовать старших и запереть младших адептов, но хуже всего было драться с вашими учителями. Один этот толстяк положил человек пять моих воинов, прежде чем мне удалось всадить ему в лоб арбалетный болт. Что он у вас преподавал?

      – Он ничего не преподавал, он только выискивал, где мог, самых способных детей и привозил в школу.

      – Н-да. А вот тебя я среди пленников не помню.

      – Это потому, что я и ещё несколько наших, сбежали вместе с Наставницей, пока вы там вязали остальных. К тому времени я входила в узкий круг избранных состоящий из «лучших из лучших».

      – Подумать только, какие мы важные!

      – Ну да, а выражалось это в том, что с нас втройне спрашивали и в десять раз больше гоняли.

      – А что было дальше? Я знаю, что в Гвардию ты вступила в восемнадцать лет. Где болталась ещё два года?

      – Мы тогда уехали из столицы и поселились в пограничном городе. Наставница открыла там трактир, в котором мы все поначалу работали, ну а потом разбрелись кто куда. Я вот в Гвардию вступила.

      – А я вот как раз тогда из неё вылетел!

      Золас сказал это таким голосом, словно сообщил что-то весёлое, но в глазах у него сверкнули недобрые искры.

      – Я вот не никак не пойму, – спросил трактирщик, – как же случилось, что такой опытный воин, как вы, Маранта, попал в лапы королевских