История династии Романовых (сборник). Эдвард Радзинский

гвардейцев.

      И под перезвон колоколов навстречу Екатерине вышло духовенство…

      Императрица на потолке улыбалась.

      – Как я тебя знаю. Никто так тебя не знал, матушка государыня, – шептал старик.

      Карета с закрытыми занавесями, окруженная гвардейцами, подъехала к Ропшинскому дворцу. Впереди на лошади – огромный, тяжелый Алексей Орлов. Из кареты вывели низложенного императора…

      – Он дал себя свергнуть легко, как ребенок, которого отсылают спать, – шептал старик.

      Петр Федорович входит во дворец. Худенький, жалкий, похожий на мальчика, он совсем потерялся рядом с исполином Орловым. Полуобняв за плечи, Алексей Орлов вводит его в спальню – место заточения.

      – Она поручила мне охранять свергнутого императора… Поручила… зная, что Гришка хочет стать ее мужем, – шептал старик. – Но пока был жив этот несчастный выродок, ее законный свергнутый муж, Гришка мужем-то стать не мог… И она все-таки поручила его нам. Яснее своей воли не выскажешь!

      – Позаботься о нем, Алексей Григорьевич, – говорит Екатерина, – муж он мне все-таки. И не должен он терпеть ограничений ни в чем, кроме свободы. Следи, чтоб не обижали.

      – Не изволь беспокоиться, волю твою исполню.

      Екатерина, не выдержав его взгляда, отворачивается.

      Ропшинский дворец окружен гвардейцами. У входа в спальню бывшего императора – гвардейцы со штыками.

      – Я запер его в спальне, и этот недавний самодур и деспот сразу превратился в жалкого забитого мальчика. Злодеи не умеют достойно переносить несчастия и слабы духом.

      – Я прошу вас привезти мою собаку, мою обезьянку и скрипицу, – подобострастно заглядывая в глаза Орлову, просит Петр.

      – Чего ж не привезти? Я привез… Я быстро стал лучшим другом этого дурачка. Иногда я над ним… шутил.

      В спальне Орлов играл в карты со свергнутым императором.

      – Алексей Григорьевич, дозвольте немного погулять в саду. Душно мне в спальне, какой день без прогулки…

      – А чего ж, погуляй, Ваше императорское величество.

      И Орлов подмигнул часовым. Петр резво вскочил со стула, по-мальчишески подбежал к дверям. И тотчас часовые скрестили штыки перед его грудью.

      – Не пускают! – почти плача, закричал Петр.

      – Пропустить императора! – повелительно приказал Орлов.

      И опять подмигнул часовым.

      И снова Петр опрометью бросился к дверям. И снова солдаты молча скрестили штыки…

      – Не слушают! – кричит император.

      – Не слушают, – сокрушается Орлов. – Видать, матушка, жена твоя, не слушать тебя им приказала. Вот ведь какое дело, Ваше императорское величество.

      – И очень скоро – шестого июля… случилось… – шептал старик.

      Упал канделябр… темнота в спальне… яростная возня… и жалкий, слабый крик…

      – Горло, горло, – хрипит в темноте Орлов.

      – Кончай ублюдка! – пьяно ярится чей-то голос.

      И тонкий, задыхающийся вопль. И тишина… только тяжелое дыхание людей в темноте.

      Старик плакал – он видел лицо императора,