История династии Романовых (сборник). Эдвард Радзинский

вынимая многочисленные листы.

      Поразительно! Граф не знал французского. И это при том, что высшее русское общество разговаривало только по-французски. Но граф, выучивший немецкий и итальянский, учить французский отказался. Французский двор был главным врагом России. И в этом нежелании был как бы вызов, патриотизм графа.

      Граф перелистал непонятные бумаги. Посмотрел на подпись под посланием. И лицо его изменилось. Он схватил колокольчик и позвонил. Вошел матрос.

      – Христенека ко мне. И немедленно!

      Граф нетерпеливо мерил шагами каюту, когда вошел Христенек.

      Генеральс-адъютант (Главный адъютант) лейтенант Иван Христенек был серб, взятый Орловым на русскую службу. Граф имел право набирать себе людей в Италии и производить их в чины. Особенно много офицеров он набрал среди единоверцев – славян.

      – Переведи. – Граф указал на письмо, лежащее на столе.

      Христенек взял листы, и на его лице появилось изумление.

      – Но это… – начал он еле слышно, – завещание покойной императрицы Елизаветы?..

      – Завещание потом, сначала письмо, – в страшном нетерпении приказал Орлов.

      – Здесь есть еще «Манифест к русскому флоту Елизаветы Второй Всероссийской»…

      – Письмо! – прорычал Орлов.

      – «Милостивый государь граф Алексей Григорьевич! – начал переводить письмо Христенек. – Принцесса Елизавета Вторая Всероссийская желает знать, чью сторону примете вы при настоящих обстоятельствах. Духовное завещание матери моей, блаженной памяти императрицы Елизаветы Петровны, составленное в пользу дочери ее, цело и находится в надежных руках…»

      Христенек остановился.

      – Дальше! – последовал нетерпеливый окрик графа.

      – «Я не могла доселе обнародовать свой манифест, потому что находилась в Сибири, где была отравлена ядом. Теперь, когда русский народ готов поддержать законные права наследницы престола, я признала благовременным торжественно объявить, что нам принадлежат все права на похищенный у нас престол. И в непродолжительном времени мы обнародуем духовное завещание блаженной памяти матери нашей императрицы Елизаветы…»

      Граф мерил огромными шагами кабинет:

      – Послать за Рибасом!

      Христенек торопливо распорядился насчет Рибаса. И продолжал чтение:

      – «Долг, честь и ваша слава – все обязывает стать в ряды наших приверженцев. При сем нужным считаю присовокупить, что все попытки против нас безуспешны, ибо мы безопасны и находимся на турецкой Его величества эскадре султана, союзника нашего», – читал Христенек.

      – Ну это, Ваше сиятельство, она врет… у нас с султаном мир уже решен и султан сейчас ее к себе не пустит…

      Это произнес молодой офицер.

      Он как-то неслышно вошел и уже несколько минут незамеченный пребывал в комнате. Поражало его лицо: хищный нос – и добродушная, простоватая, располагающая улыбка.

      Это был Иосиф Рибас, испанец, один из интереснейших людей своего времени. Сын кузнеца из Барселоны, он служил