Боги и Люди. Истории про человечных богов и благородных людей. Ольга Боянова

поперёк себя слов не терпит, вскинулась вся:

      – Тоже, сравнил! Ничего с ним не сделается, а мне скучно.

      Покачал головой Святобор, но больше спорить не стал, а повёл Ванятку в комнату, где стоял большой стол, стулья вокруг. Усадил Ванятку за стол, велел прислужникам накормить гостя. Нанесли еды всякой диковинной, наелся Ванюшка, в сон потянуло, а сказать стесняется. Так и задремал за столом. Глянул Святобор, улыбнулся по-доброму и отнёс его сам на кровать широкую, прикрыл одеялом пуховым.

      – Заснула твоя игрушка. Совсем ведь малое дитя, ему материнский пригляд нужен.

      – Ну, скучно мне, понимаешь, скучно! Всё лучше того, как нет ничего! Отец запретил мне между мирами гулять, развлекаться от души, а я ему в этом клятву дала. А как было весело! Плавала я белорыбицей в океанах и морях, превращалась в грозную птицу Магур и страх наводила на весь земной мир. Одной рукой метала булаву, а другой – копьё и подхватывала их за сотню вёрст от того места, где метнула в небо. Если бы не Макошь, Богиня Судьбы, да не сплела бы она невод, ни за что не изловил бы меня отец, когда унырнула от него в море белорыбицей. Не поймал бы, так правила бы я сейчас тремя Мирами сразу, сидела бы на троне Сварога, Отца Небесного! А сейчас вот заперта в этих заповедных лесах, где и поохотиться всласть ты не разрешаешь! Одно развлеченье нынче лучше двух завтра. Пойми, умираю я от скуки!

      Приголубил он Девану, как малого ребёнка, но ничем помочь не может. Да. Тесно и скучно ей в заповедном лесу. Но кабы на добра коня не спотычка, и цены б ему не было. Никогда не позволит ей Перун возжелать трон Сварога, Повелителя Прави и Яви!

      Так и остался Ванюшка в тереме. Быстренько всё осмотрел, со всеми перезнакомился, ест, пьёт вволю, да уже и по родителям скучать начал. А Девана про него уже и не помнит, быстро надоела ей новая игрушка. Стал Ванятка домой проситься. Но Девана ни в какую. Мол, подрастёшь немного, буду тебя обучать кое-чему. А пока, мол, живи здесь. Не привыкла, значит, своё от себя отпускать. Сколько сможется, столько и хочется. Много можется, вдвое хочется.

      А Малуша, тем временем, уже к самому лесу заповедному на рыжем лисе добралась. Велел он ей глаза открыть и перестать дёргать шерсть. Вроде сердитым прикидывается.

      Слезла Малуша, обняла лиса за шею, приласкалась и спрашивает:

      – А дальше-то как?

      – Легко начать, да нелегко кончать. Кабы я знал, да кабы ведал!

      – А дядя Леший сказал, что ты мастер. Велел тебя слушаться.

      – Ну, раз так, значит слушайся, – подобрел Свида. – Сейчас я в Перунов цвет обернусь. Это цветок самого Перуна-Громовержца, отца Деваны. Ты этот цветок в руке держи впереди себя, он как пропуск будет. Лес тебя и пропустит. Но, как только ступишь на поляну, цветок позади себя на землю опусти. Но не кидай с размаху, я не люблю это, – опять как бы осердился Свида.

      – А я превращусь в мошку и под косу к тебе спрячусь. Да смотри, не прихлопни случайно, – прикрикнул. Но Малуша уже поняла, что покрикивал