Айрилия. Искатель плохо лежащих вещей. Ник Лумрас

этого допустить».

      – «Он хочет увидеть, как я корчусь от боли… И пусть увидит. Иначе он меня будет бить и пинать еще очень долго…».

      – «Не будет! Вот увидишь!».

      – «Зара, пожалуйста…».

      В ответ Зара только зарычала, и воздух вокруг Гелла снова остыл.

      Стражник тем временем обошел всю камеру, заглянул под кожаный коврик, выглянул в окно, ещё раз обошел камеру.

      – Действительно, ничего подозрительного. Но зуб даю, ты что-то от меня прятал! – заявил недовольный стражник, потом подошел к лежавшему полуэльфу и со всего размаха пнул его стальным сапогом в живот.

      – Да ничего… я… не прятал… – корчась от боли, промолвил Геллаир.

      – Не прятал, не прятал… Урод! Пошли отсюда Моран, тут ничего нету. А он пускай тут валяется и думает о своем поведении, – с ухмылкой сказал стражник.

      Геллаир услышал, как железная дверь открылась, а спустя пару секунд опять захлопнулась. Потом удаляющиеся шаги и тишина…

      – Вот ведь засранец! – зашипела Зара и появилась прямиком около лежавшего на полу Гелла. – Как же я зла! Если бы я только могла, я бы их так уделала, что мама бы родная не узнала! – бушевала девушка.

      – Да ничего… ничего страшного, – отозвался в ответ Геллаир и попытался подняться.

      – Ага, ничего страшного! У тебя вон кровь из брови сочится. Если бы здесь была Амара, она бы тебя вылечила…

      – Этот… этот… он мне, кажется, ребро сломал… боль жуткая… – морщась, пробормотал полуэльф.

      – Чтобы придумать… чтобы такого… чтобы… – суетясь, начала быстро выговаривать Зара. – Даже не знаю… в общем, ты тут полежи, а я быстренько слетаю к Амаре или к Дорану… может у них какие-то лекарства есть. Ты лежи здесь, никуда не уходи! А я мигом, туда и обратно… – всё также быстро проговорила девушка и исчезла.

      Геллаир отполз в угол на кожаный коврик и отдышался.

      – Никуда не уходи… хех, – слегка улыбаясь, прошептал он. – Ох, эти айну, воздушный народ. Всегда в своем репертуаре.

      Чтобы хоть как-то заглушить боль, он начал думать о своих друзьях. О том, как он знакомился с каждым… и каждой. О том, как был маленьким. Как его учил драться дедушка Дорсаил. И о том, что было ещё раньше: о своих родителях.

      – «Как же давно я их не видел… Прошло уже столько лет… Я помню, как мне было весело и беззаботно жить, когда я был маленький. Помню, как играл с родителями… Какие же всё-таки они добрые. А какие мама вкусности делала…», – думал Геллаир, стараясь как можно четче вспомнить все блюда и все сладости, которые делала его мама, и почувствовать их вкус во рту. – «А как мы играли с отцом… Как он меня учил ловить рыбу… Да… золотое было времечко…».

      Полуэльф уже не чувствовал боли, он полностью погрузился в детские воспоминания и сидел неподвижно уже несколько минут.

      – Эй! – раздался шепот.

      – А? – Геллаир вздрогнул.

      – Фух… Я уж думала, что ты опять умер, – выдохнула в окно Зара.

      – Да я просто замечтался…