Из грязи в князи и обратно. Елена Галимьянова

ему деньги или нет. Совершенно очевидно, что Саша ждал помощи только от меня, и это напрягало больше всего. При этом натужная театральность момента никак не давала мне покоя. Что же делать? Лена, думай! Минута молчания затягивалась всё сильнее. В конце концов, если выхода другого нет… Ладно, чёрт с ним! Я вынула из сумки тридцать тысяч и передала Александру.

      И с этого мгновения мир незримо переменился. Я нарушила пространственно-временной континуум собственной жизни, ничего об этом подозревая, однако что-либо изменить было поздно – стрелка переведена, и поезд неуклонно мчался по другому пути навстречу собственному крушению.

      Вот уже час я сидела в машине у торгового центра и тряслась от холода. Заводить мотор и греться в данной ситуации было дороговато, особенно с моим расходом бензина. Настала пора экономить, на бензине в том числе. Мне пришлось дать своему любимому ещё двадцатку, чтобы заткнуть хотя бы на время кровожадного Марата. Саша пошёл с ним встречаться, дабы в очередной раз передать деньги и договориться о следующей дате платежа.

      Я чувствовала, что постепенно схожу с ума от всей этой истории. Почему мы не обратились в милицию? Что это – кадры из фильма «Назад в прошлое, в лихие девяностые»? Я, конечно, пребываю в абсолютном неведении о жизни преступного мира две тысячи девятого года, но так – совершенно наверняка – быть не должно!

      Я злилась на Сашу, оттого, что он берёт у меня деньги (у меня, женщины, которую говорит, что любит!), злилась на себя, оттого, что вынуждена их ему давать, оттого, что не могу сказать «нет». Мне было противно, мерзко, страшно, и будущее казалось нереальным и беспросветным. Точнее, его не было вовсе. Был только этот день, который надо как-то пережить, и лезть в следующий день, как в петлю.

      – Всё, поехали. – Саша захлопнул за собой дверь. – Ненавижу гада! Я старалась всю дорогу молчать. Нечего женщине лезть в мужские дела.

      У меня создавалось впечатление, что каждый следующий день был намного хуже предыдущего. Я даже просыпаться стала бояться. Наутро Саша предложил мне взять в банке кредит на двести тысяч, чтобы сунуть гаду эти деньги и навсегда покончить с этим.

      Я прекрасно понимала, что ни один банк страны мне больше денег не даст, это было бы просто смешно, но Саше об этом говорить не стала. Ааа, была ни была, походим по банкам вместе, послушаем там-сям отказы, глядишь – он и успокоится. Хорошо, что у меня остались хоть какие-то остатки здравого ума! Но создавать видимость поддержки и понимания всё-таки тоже было необходимо, иначе он мог вконец озлобиться на весь мир и на меня впридачу. После его откровений об армейском прошлом я стала его реально побаиваться. Да и его накачанные, как камень, мышцы говорили сами за себя.

      С банками всё вышло так, как я и предполагала. Каждый раз, получая отказ по телефону, в голове проносилось «Слава Богу!», но я делала вид, что ужасно расстроена. Саша всё видел и даже слышал. В последнее время он абсолютно всегда был рядом: дома, на работе, в магазине, и я имела возможность