Орех. Роман. Олег Молоканов

знакомства. Фильма он видел, поэтому суть ее фраз не раскусил, но в данную минуту ему было приятно наблюдать ее смущение и легкую растерянность. Вот так она выглядит, когда ее раздевают перед половым актом, почему-то подумал он. Поймав взгляд Каца, Галина Викторовна собралась и выдала:

      – С ним я потеряла девственность. Он был моим одноклассником.

      Семен Ефимович никак не ожидал такой откровенности.

      – И вы это так спокойно говорите?

      После признания Щелкунова обрела прежнюю уверенность.

      – Никому другому не сказала бы. А вот вам говорю… И даже не знаю, зачем.

      – Не знаю, заслужил я или нет, но… я признателен.

      Ворошить эту тему дальше было бы бестактно, но домыслов откровенность Щелкуновой давала множество. Если бы речь шла о любой другой женщине, Кац бы и ухом не повел, услышав то, что услышал, но зам по кадрам в своей новой окраске, появившейся буквально за двое суток, теперь вызывала его живейший интерес.

      – Вы только не думайте, что между нами что-то есть, – словно предупреждая его мысли, быстро проговорила Щелкунова. – Я замужем, и счастливо, а сообщила вам это просто… просто по-честному. Ведь его трудоустройство происходит с моей подачи. Не поверите, но после школы – а прошло уже двадцать с лишним лет – мы до сих пор встречаемся всем классом. Конечно, чем больше проходит времени, тем меньше людей приходит, и вот… Этой весной на последней встрече в кафе он мне сказал, что ищет работу.

      – Ясно, ясно. Я все понял. Можно закрыть тему.

      Остаток обеда прошел в молчании. Когда вставали, Кац сказал:

      – Я провожу вас до кадров?

      – Хорошо.

      По пути обратно тоже ни о чем не говорили. Прощаясь у дверей, Щелкунова почему-то заявила:

      – А вы при близком общении совсем другой человек.

      – Вы тоже, причем в самом положительном смысле, – не растерялся Кац. – Ну что ж, приводите своего Егорова в понедельник, все организуем, как договорились.

      – Он не мой.

      – Прошу прощения. Это слово «свой» – оно как паразит.

      – Прямо с утра?

      – Прямо с утра.

      В этот момент дверь открылась изнутри, и собеседников едва не сшибла Федосеева.

      – Ох, Семен Ефимович, здрасьте! Какими судьбами?

      – Да вот… Обсуждали выход нового сотрудника.

      – А-а, Егоров! К вам в лабораторию!

      – Точно так.

      – Договорились?

      – Да. Жду его в понедельник.

      – Ну, вот и прекрасно. Галочка, я на обед: если будут спрашивать, скажите, что я через часик.

      – Хорошо, Римма Сергеевна.

      Когда главная кадровичка повернулась к ним спиной, Кац легонько пожал ладонь Щелкуновой и, ни слова не говоря, отправился к себе. По дороге он пытался разобраться, что нового открылось для него в этой женщине. Что он знал о ней раньше? Да, симпатичная, да, за словом в карман не полезет. Работает по принципу «сказано – сделано». Теперь, после столь неожиданного признания, все изменилось. Кац чувствовал к ней нечто среднее между отцовской любовью