Сиреневый бульвар. Московский роман. Владимир Шмелев

для них.

      И уже какое-то пренебрежение в нем, мол, и ты недалекий. Ну думаю, я сейчас тебя причешу.

      – Ты что, из подвала на разгрузке стоял?

      Он опешил:

      – Точно, ты откуда знаешь?

      – Иди обратно, я новый системный администратор, чтоб духа твоего в зале не было.

      Помялся, глаза опустил.

      – Ааа, понятно.

      И пошел, видимо, в подвал.

      С тоской посмотрел на салон, на выходе девушке за кассой сказал:

      – Вы в зал «идиотов» набираете покупателей пугать?

      Она, похоже, ничего не поняла, вид у нее был инопланетянки. Впрочем, пояснила, что парень беженец из Украины, там объявили всеобщую мобилизацию. Здесь у него родственник заведует складом, взял к себе, в зал на замену вышел первый раз.

      Верно – думаю, – у парня, нет – нет, да акцент проскакивал. А так, никакой разницы не замечал между русскими и украинцами. Вернулся и прямо в нижний этаж. Смотрю, он на ступеньках. Говорю:

      – Извини, братан. Не поняли мы друг друга. Насчет системного администратора, шутка. – Значит, ты беженец, от произвола бежал? Что же там такое?

      Парень смерил меня взглядом: своим каким-то внутренним аршином, располагаю ли я к доверительности, стоит ли со мной заводить разговор. Поколебавшись, подал руку, назвался Олегом.

      – Украина, понятное дело, стало еще одной битой картой Америки. Вот как разошлись мы с Россией, так нам и вдалбливают, втемяшивают, что она наш первый враг. Все беды от нее, поганой.

      Говорил извиняющимся тоном, с явной грустью и сожалением, испытывая неловкость за своих соплеменников. Парню на вид было лет двадцать, высокий и худощавый с настороженными глазами. Видно, многое здесь ему в новинку, еще не совсем он разобрался, что к чему. Разговорились, выяснилось, что он брат народного губернатора Донецка Павла Губарева, которого насильно увезли в Киев.

      – Мне пригрозили, что если не смоюсь из города, худо будет. – Бежал без оглядки, так, что сверкали пятки, – улыбнувшись, продолжил он. Народ потянулся в Россию, начался исход.

      Парень не то, что не смел или робок, не освоился еще. Рассказал, что родственник, приютивший его здесь в Москве, входит в совет украинской общины. Они обустроят его. Люди добиваются создания Донецкой республики, а на них орды военных и майдановцы, да еще иностранный легион.

      Приятели, слушая товарища, старались не загораживать проход к задней двери, не мешали пассажирам, не спешили сесть в редеющий с каждой остановкой троллейбус. Интересно, кто же они такие. И вдруг все стало понятно.

      – Ты бы предложил парню пойти с нами вместе по Красной площади после военного парада, по случаю 70-летия победы в колонне бессмертного полка. Пусть сделает фото родственника, участника Великой Отечественной, наверняка такой есть и присоединяется.

      – Точно. Я же забил его телефон в свой мобильник. Скажу, что мы волонтеры по организации этой акции, окажем ему содействие. Брат его Павел Губарев открыто заявил протест против вступления Украины в НАТО. Депутата рады Царева за это же избили. На экране телевизора, в новостях он предстал