Правила соблазна. Кэролайн Линден

страсть к этому джентльмену, который, как выразился Энтони, невыносимый зануда. Но поцелуй одного из самых известных повес Лондона… да, это совсем другое дело.

      – Вы знаете, что я имела в виду, – произнесла Селия, гоня прочь греховные мысли. – Я знаю, что сердце у вас доброе, хотя вы очень умело это скрываете. В доказательство могу заметить, что вы уже столько времени стоите тут со мной, пытаясь успокоить и развеселить меня после самого отвратительного на свете предложения руки и сердца. Дэвид на вашем месте хохотал бы, согнувшись пополам, а потом рассказал бы о случившемся всем и каждому.

      – А, ну я не ваш брат, – ответил Гамильтон, непринужденно улыбаясь, хотя взгляд его по-прежнему не отрывался от лица собеседницы.

      Селия искренне порадовалась, что Энтони не видит, как она покраснела.

      – Да, не брат! Но именно поэтому… – она сделала последний глоток шампанского и поставила бокал на балюстраду, – я должна вернуться в бальный зал. Полагаю, вы и дальше будете прятаться тут, в темноте, и вести себя, как и положено, безнравственно?

      – Вы слишком хорошо меня знаете.

      Селия снова рассмеялась.

      – Доброго вечера, Энтони. И спасибо. – Она в последний раз улыбнулась ему и торопливо ушла.

      Энтони прислушивался к ее затихающим торопливым шагам, зачем-то считая их. Семнадцать, и Селия исчезла. Он снова уперся руками в балюстраду и глубоко вздохнул. В воздухе сохранился слабый лимонный аромат. Интересно, почему от нее пахнет лимонами, а не розовой водой, как от большинства других леди.

      – Вижу, ты отдал мое шампанское, – прозвучал голос у него за спиной.

      Энтони улыбнулся и протянул нетронутый бокал.

      – Нет. Я отдал свое.

      Фанни, леди Драммонд, с жеманным видом приняла бокал.

      – Слишком юна для тебя, на мой вкус.

      – Давняя приятельница, – спокойно ответил Гамильтон. – Младшая сестра друга. Юстон поставил ее в неприятное положение.

      – Все лучше и лучше! – воскликнула Фанни. – Теперь ты у нас рыцарь в сверкающих доспехах.

      Энтони пожал плечами.

      – Это вряд ли.

      – Знаешь, милый, я тебя не виню. – Она провела пальцем по его руке. – Это же лучшая партия сезона. Говорят, приданое будет в двести тысяч фунтов.

      – Как сплетники ухитряются добывать подобную информацию?

      – Постоянно шпионят, надо полагать. Матроны Лондона посрамили бы агентов Фуше.

      Фанни прижала веер к губам, внимательно изучая Энтони.

      – На какой-то миг я подумала, что ты наметил для себя новую цель.

      Гамильтон сжал губы, но ничего не ответил. Чем меньше разговоров на эту тему, тем лучше. Аромат лимонов исчез, сменившись тяжелыми духами леди Драммонд.

      – Это так? – настаивала Фанни, решив, что молчание затягивается. Затем придвинулась ближе, и в ее глазах вспыхнуло любопытство. – Боже праведный. Самый лучший любовник Лондона томится по какой-то девице?

      Энтони развернулся.

      – Она всего лишь девочка, – отрезал он. – Я помню ее