Настоящий волшебник. Наталья Леонидовна Исупова

вместе с этими головорезами. Негодяй решил спрятаться в подземелье. Вряд ли ему хочется быть поджаренным на костре за содействие злому колдуну!» – горько усмехнулся маг.

      «Скоро нас отсюда выкурят. Надо бы еще порасспросить создание о склепе». Фальстааф чувствовал, что иного выхода у него нет – пора спускаться в подземелье.

      – Ульрик, где ты, черт-побери! Вечно тебя нет, стоит мне что-нибудь понадобиться! – закричал маг. Раньше он никогда бы не унизился до того, чтобы повысить голос, а предпочел бы дать о себе знать слуге другим способом.

      – Я здесь, Господин…

      Гоблин вынырнул, будто из-под земли.

      – Принеси фонарь и лом.

      – Зачем, Господин?

      – Дурак, я хочу спуститься в склеп. Там темно и мне нужно открыть чем-то дверь.

      – От двери, ведущей в склеп, есть ключи. Но я вам тут не помощник. Это плохо кончится. Маэстро был великий волшебник!

      – Но он умер и за десять лет превратился в такой же гнилой труп, как и простой смертный. Так, что из гроба он не восстанет. Что-то я не слышал о Маэстро, который мог бы обмануть собственную смерть, ну, разве что на время.

      – Все равно! – гоблин упрямился, вперив свои обычно бегающие глазенки в землю, – Не известно, что может вытворить настоящий волшебник, даже мертвый, если его побеспокоить! Я с вами не пойду и баста, – впервые за весь долгий срок службы слова Ульрика прозвучали твердо.

      – Дьявол с тобой. Неси фонарь и ключи, разберусь без тебя.

      – Только не говорите, Господин, что я вас не предупреждал, – многозначительно заявил гоблин, и скрылся в темноте коридора.

      Через четверть часа слуга вернулся и отдал магу затребованные вещи. Гоблин сопел и отворачивался, стараясь не смотреть вслед удаляющемуся хозяину.

      Связка, принесенная Ульриком, была огромной. Там были ключи от различных комнат башни, кладовок и погреба, шкафов и сундуков. Фальстааф не раз помянул слугу недобрым словом, пока подобрал нужный ключ. Прежде ему никогда не пришло бы в голову искать ключ от двери. Достаточно было коснуться посохом замка и приказать ему открыться, как любые ворота отворялись перед магом.

      Но, наконец, в замок вошел нужный ключ, и дверь распахнулась неожиданно легко, как будто и не плесневела нетронутой десять лет. «Неужели паршивец смазывал и этот замок», – недоумевал Фальстааф.

      И все же чародей медлил, прежде чем войти в склеп. Колени у него подгибались против воли, а ключи позвякивали в дрожащих руках. Перед глазами проплывали картины его ученичества. Маэстро не отличался терпимостью к прегрешениям подмастерья и был скор на расправу. «А ведь Ульрик прав, – подумалось вдруг Фальстаафу, – От старика и после смерти можно ожидать всего, что угодно».

      Однако чародей сумел совладать с трусостью, стоило ему только представить счастливую рожу Тристана, врывающегося в никем не охраняемый чародейский «бастион». Он ступил в склеп и, посветив по углам фонарем, еле сдержал удивленный