Всему свое время. Валериан Владимирович Маркаров

девочка! И помни, я останусь с вами и после того, как покину этот мир. Буду смотреть на вас из-за облаков и отгонять грозовые тучи.

      Эйрин молчала, повернув голову к окну, что выходило во внутренний дворик больницы. Через него в палату пробивались ещё неокрепшие лучи раннего весеннего солнца. Слава Богу, уже середина марта, прошла зима! И природа, уставшая то ли от редкого снега, то ли от частых дождей, начала преображаться. Всё вокруг становилось каким-то радостным, даже весёлым, засияло яркими красками. Небо стало голубым, а в воздухе запахло весной. Вот даже птицы, и те чувствуют приятные изменения. Суетятся и шумят, радуясь долгожданному теплу. Деревья сбросили свою серую одежду и сейчас греются на солнце. На них скоро появятся первые листочки, трава зазеленеет и наступит долгожданное обновление. Может со стремительно тающим последним снегом уйдут, наконец-то, тревоги и разочарования? Её дисциплинированное воображение сейчас боролось с печальной реальностью, и она, понимая, что уже ничто не может измениться, всё же, уже в сотый, в тысячный раз надеялась на милость богов и на чудо, которое непременно должно произойти, чтобы восстановить попранную справедливость. Только оно, чудо, может принести дорогому отцу неожиданное избавление от страшной болезни.

      – Когда ты последний раз виделась с Рейчил? – голос отца отвлёк её от унылых дум.

      – Я ездила в лечебницу в начале той недели. Но Рейчил не захотела меня видеть. Врачи говорят, что у нее очередное обострение.

      – Опять? – взволнованно переспросил он.

      – Да. Опять бредовые идеи, галлюцинации. Мне сказали, она где-то раздобыла алкоголь и открыто приставала к врачу, пытаясь на людях совершить развратные действия…

      – Остановись, прошу тебя, Эйрин, – его лицо исказилось гримасой боли. – Не могу слышать всего этого о своей дочери… Прошу тебя, поправь мне подушку. Мне очень низко.

      Она заботливо взбила ему подушку, чтобы ему было удобнее лежать, не забыв поцеловать отца в лоб. Затем расправила складки на шерстяном одеяле, из-под которого вниз, под кровать, опускались трубки с жидкостями.

      – И, если тебе не трудно, дай мне, пожалуйста, попить, Эйрин.

      Она тут же поднесла ему прозрачный сосуд с трубочкой.

      – Что это?

      – Вода, папа, как ты просил, – услужливо ответила она.

      – Здесь её так мало, что не хватит даже окрестить колдунью, – неудачно пошутил он.

      Она приподняла ему голову и он, скрывая усилия, потянул из трубки пару глотков. Потом сделал удивленное лицо, по которому вдруг опять расплылась улыбка:

      – Да, это действительно вода..

      – Что же ты ожидал увидеть?

      – Я так надеялся, что Святой Патрик сотворит чудо в день своего поминовения и превратит воду в виски.

      Они опять заулыбались.

      – А как ты сама? Как себя чувствуешь? – спросил он.

      – Все нормально, папа. Была на плановом осмотре полмесяца назад. Врачи говорят, никаких осложнений.