Моя прекрасная принцесса. Ванесса Келли

нам повезло, что мы не идем рядом, – отозвалась Джиллиан. – Не знаю, как вы, а лично я нахожу совершенство исключительно раздражающим свойством.

      Страттон взглянул на нее с удивлением, и она улыбнулась.

      – Полагаю, причина в том, что сама я совершенством не являюсь. Но подумайте только, как, должно быть, утомительно жить, день за днем стараясь соответствовать стандартам совершенства.

      Он засмеялся.

      – А ведь вы правы, мисс Драйден. Давайте и в самом деле считать себя счастливчиками – мы можем позволить себе плестись нога за ногу, как обычные люди.

      – Должно быть, ужасно трудно все время задирать нос. Так и шею растянуть можно.

      – О, моя Летиция не питает никаких иллюзий: она человек прагматичный, – а вот о Левертоне этого сказать нельзя. Не зря же его называют «Безупречный Пенли».

      Джиллиан удивилась, услышав ядовитую нотку в голосе Страттона. Это противоречило его вежливому поведению по отношению к ней и маме и сильно ей не понравилось.

      Дальше они шли молча. Джиллиан не сводила глаз с Левертона и леди Летиции, а Страттона, похоже, больше интересовала сама Джиллиан. Как и большинство встреченных ею лондонцев, он смотрел на девушку как на некое экзотическое создание, которое при случае может совершить что-нибудь пугающее.

      Или хотя бы забавное.

      Наконец он заговорил:

      – Простите мою дерзость, но все же позвольте спросить: как вышло, что вы с матерью знакомы с герцогом?

      – Не думаю, что я могу запретить вам задавать вопросы, даже если захочу, верно?

      Страттон расхохотался.

      – О, вы мне нравитесь! Очень бодрит, когда слышишь речи без прикрас от юной леди.

      – Я этим славлюсь. И постоянно слышу, что это не всегда идет мне на пользу.

      Он легонько пожал ее руку.

      – В таком случае мы с вами замечательно поладим. Должен сказать, что я нахожу вас просто восхитительной, мисс Драйден. А любому, кто думает по-другому, следует пойти и хорошенько проверить голову.

      Она с сомнением глянула на него, но он лишь улыбнулся.

      Большинство мужчин ее поведение отталкивало, во всяком случае тех, кого бабушка считала подходящими. Манеры Страттона казались ей чересчур непринужденными, но уж кто-кто упрекнет его за это, только не она.

      – Спасибо, – сказала Джиллиан. – Вы очень добры.

      – Вы тоже добры, потому что не браните меня за столь прямолинейные высказывания. А теперь, раз уж вы не против такой моей дерзости, может быть, все-таки расскажете, откуда вы знаете Левертона?

      – Он близкий родственник моей бабушки, леди Марбери.

      Страттон сверкнул очередной обаятельной улыбкой.

      – Чертовски сложно держать в голове все связи между великими семействами, вам не кажется?

      – Еще как, – сухо отозвалась Джиллиан, подумав о собственной запутанной семейной истории. Всем известно, кто ее отец, и это ставится в упрек ей, как будто это ее вина. И хотя несправедливость бесит, сделать она все равно ничего не может; остается лишь игнорировать