Опасное увлечение. Керриган Берн

на прекрасном маленьком личике застыло выражение удивленного, по-детски невинного отвращения.

      – Коханый, – выдохнула она, и ее сердце колотилось так громко, что слышали все в комнате. Однако от страха или от поцелуя, искренне сказать она не могла.

      – Я услышал шум, – смущенно проговорил ее сын.

      Когда Милли бросилась к Якобу, напавший застыл абсолютно неподвижно, и она безмолвно вознесла благодарственную молитву за то, что он ее отпустил.

      – Знаю. Прости. Д-давай пойдем спать.

      Отчаянно пытаясь спасти Якоба от злодея, она подхватила малыша и побежала в детскую. Оказавшись в комнате, она усадила мальчика и заперла дверь, прислонилась к ней и постаралась унять панику.

      – Кто это был? – Глаза Якоба были широко раскрыты и круглы как у совенка.

      Как она могла ответить на этот вопрос? Он был опасный мужчина. Тот, кому вечером она позволила себя поцеловать, тот, кто пришел в ее дом с какой-то одному богу ведомой гнусной целью. И виновата она, она вела себя как блудница и подвергла своего сына опасности.

      – Почему он тебя целовал? – спросил сын, не дожидаясь ответа на первый вопрос.

      Милли открыла рот, чтобы ответить, терзаясь оттого, что все еще чувствует на губах вкус мужчины. Неужели он ворвался, чтобы приставать к ней? Закончить начатое ими в том углу под лестницей? Изнасиловать ее?

      – Это мой отец?

      Рука Милли бессильно опустилась на грудь.

      – Почему, во имя всего святого, ты так решил? – выдохнула она, потянулась за колокольчиком в комнате Якоба и дважды с паузой позвонила.

      Сигнал Джорджу Бримтри об опасности. Он придет с ружьем, и все закончится.

      Якоб пошел за ней, когда она проверила замок на двери, отошла и снова его проверила.

      – В школе Родни Битон сказал, что матери должны целовать отцов, когда те им прикажут.

      – Родни Битон – дурачок, – не задумываясь, проворчала Милли, обняла Якоба и крепко прижала к себе. – Тот мужчина… Он не твой отец, – сказала она мягче. – Он…

      Она услышала, как распахнулась дверь чердака, и, тяжело ступая, к запертой двери заспешил Джордж Бримтри.

      – Джордж, в моих покоях взломщик, – сказала она через тяжелую дверь.

      – Я со своей старой Франческой его изловлю, – взревел Джордж, а Франческой он, разумеется, величал винтовку.

      Милли слышала, как Джордж обыскивал ее комнаты.

      – Будь осторожен! – с опозданием крикнула она.

      Джордж был мужчиной крупным. Много лет прослужил в пехоте, и в руках у него была винтовка. Но она почему-то была уверена, что даже с винтовкой у него нет шансов против ворвавшегося к ней в дом распутника.

      Слыша, как ковыляет по коридору ее дворецкий, Милли снова затаила дыхание и молилась, чтобы он остался жив.

      – Мисс Милли, все чисто. Никого нет. Я проверил все уголки и закоулки.

      Милли с опаской отперла дверь и выглянула в тускло освещенный коридор, трясясь сильнее, чем в лапах подонка. Вид дородного Джорджа в ночной рубашке и шляпе, прижимающего к груди старую винтовку, ее бы рассмешил, если бы она не была