Время злых чудес. Марина Крамер

в прозе, по твоей теории, тогда никому вообще делать нечего – после Толстого и Достоевского?

      Голицын улыбнулся:

      – Если ты обо мне, так я к себе весьма критичен. Я пишу книги, призванные развлечь, понимаешь? Это как цирк – и зрелище, и расслабился. Мне не очень нравится теория о том, что книги непременно должны образовывать, учить, поучать. Я в это не верю. Хотя, если разобраться, любая книга способна что-то оставить в душе, даже самая, казалось бы, непритязательная. В конечном итоге детектив – это ведь про победу добра над злом, так? Ну, следовательно, тоже есть какая-то польза наряду с приятно проведенным за чтением временем. Кстати, о стихах – не почитаешь что-то из любимого, а?

      – Здесь? – удивилась Лена, чуть смутившись.

      – А что? Как по мне – вполне подходящая атмосфера. Свечки, полумрак, кофе…

      – Если честно, для меня стихи – вещь интимная, даже не знаю, как объяснить. Но для тебя, так и быть, сделаю исключение. – Лена оперлась подбородком на скрещенные кисти поставленных на стол рук и на секунду задумалась, выбирая, что именно прочесть. – Да, вот:

      У тишины свои сомнения –

      Не слушай их,

      И никогда не верь в забвение

      В руках моих.

      Не обещай, что не успеется,

      Не надо лжи,

      Будь искренним – во что не верится?

      И мне скажи.

      Моя безумная истома ты –

      Не откажусь.

      Когда я выхожу из комнаты,

      Знай – я вернусь.

      Пусть это будет нашей осенью,

      Но не зимой.

      Я часто слышу голос с проседью

      Любимый твой[1].

      Она умолкла и посмотрела на Голицына. Тот задумчиво изучал что-то на стене у Лены за спиной, но, почувствовав ее взгляд, встрепенулся:

      – Да, вполне… интересная, кстати, метафора про голос с проседью, оригинальная.

      – Ну вот – а ты про псевдо – и а-ля, – улыбнулась Лена.

      – Согласись, это дело вкуса, – так и не отступил от своих принципов Павел.

      Разговор плавно перешел на книжные пристрастия самого Голицына, и за болтовней Лена даже не заметила, что время близится к полуночи. Когда же подошедший официант извинился и сообщил, что через полчаса заведение закрывается, она даже не сразу поняла, в чем дело.

      – Они только до двенадцати работают, – объяснил Голицын, вкладывая в папку со счетом кредитку.

      – Это мы так засиделись?! – поразилась Крошина. – Однако…

      – Дома потеряют?

      – Меня? Нет. А тебя?

      – И меня тоже ругать некому, – развел руками Павел. – А это значит… – Он многозначительно посмотрел на Лену. – А это значит, что мы… можем еще погулять, верно? Потом я тебя провожу и вернусь в свою берлогу наслаждаться честно заработанным отпуском длиной в пару недель.

      – Что ж так мало?

      – Надо работать. А за пару недель я как раз успею вытряхнуть из головы остатки сданного романа и с чистыми мыслями подойти к написанию следующего.

      – Это такой способ переключиться?

      – Да,

1

Стихи Ольги Пряниковой.