Виттория. Екатерина Верхова

в борьбу не вступил

      С подлецом, с палачом, —

      Значит, в жизни ты был

      Ни при чем, ни при чем!

(стихи Высоцкого)

      На последних аккордах зал дружно зааплодировал и заулюлюкал. А я почувствовала, что вымоталась: три стойкие иллюзии и спеть длиннющую балладу – это вам не хухры-мухры. Поэтому, поблагодарив за внимание, я спустилась со сцены и направилась к столу, за которым сидели мои «попутчики». Они, кстати говоря, к принесенной еде не притронулись, пока я не спустилась и не села с ними. После чего мы хорошенько покушали жареного с какими-то травками мясо.

      – У тебя красивый голос, – жуя, сообщил мне Никирол, – видимо, от мамы. Именно так она в свое время привлекла внимание отца.

      – Сколько Эдрану? – поинтересовалась я.

      – Ему восемь. Через три месяца девять… А кому-то скоро 24… Буквально через неделю, – заулыбался братец.

      – Кому же? – запивая мясо медовухой и наблюдая за окружающими людьми, я не особо придавала значение нашему диалогу.

      – Вообще-то тебе! – резко вмешался Калеб. – На кого ты там так пристально смотришь?

      – Да ладно, у меня что, действительно день рождения?!

      – Во всех сводках всегда писалось на день позже, но это лишь для того, чтоб дать возможность отметить праздник в начале с семьей, а потом с народом. Три раза, пока ты была здесь, народ устраивал такие гуляния, что стражи порядка не справлялись… Тебя почему-то все любили, хотя ты была мелкая и даже разговаривала с трудом. В народе считалось, что ты приносишь удачу.

      Геллинда опять расчихалась. Потрогав ее лоб, я поняла, что у нее температура, при этом достаточно высокая. Договорилась с хозяином о двух комнатах, бутылке самогонки и кружке горячего молока с медом. Вернувшись со всем этим добром, я заметила, как загорелись глаза у ребят при виде мутноватого пойла.

      – Даже не думайте, это для Геллы!

      – Она одна все не выпьет, – возразил принц. – Я вообще не понимаю, как тебе удалось его достать, в нашем королевстве запрещено гнать самогон из кармина!

      – Я просто попросила что-нибудь крепкое, – растерянно проговорила я, глядя на бутылку – Но вообще-то это не для питья! Геллинде никак нельзя заболеть!

      – И как ты собираешься лечить ее самогоном?

      – Так растирание…

      – Ты собираешься перевести целую бутыль отличной самогонки на растирание?! Ники, твоя сестрица ненормальная!

      – Тут я с тобой спорить не буду, пойду, выпрошу у хозяина еще бутыль… Заплачу хорошенько…

      – Сразу видно, принц следует закону, – пробурчала я.

      Никирол вернулся почти сразу же и жутко недовольный.

      – Говорит, кончился… Но по ехидной роже вижу, врет. Вииитт, продай нам бутыль. Десять рут?

      – Фиг вам. Мы спать. – Геллинда, пошатываясь, встала и проследовала за мной.

      Ребята пошли следом. Все равно по пути.

      – Тори, золотой. – умоляюще протянул Калеб. – Этот самогон огромная редкость!

      – Да отстаньте вы! – уже начала раздражаться я.

      – Пять золотых!

      – Спокойной ночи, алкоголики, – я захлопнула дверь прям у них перед носом.

      – Гелл, выпей молока и нужно сделать растирание, иначе ты завтра не встанешь… – Как только захлопнулась дверь, мы приземлились каждая на