Мнимая беспечность. Найо Марш

стать знаменитым драматургом.

      – Всего лишь сочинителем пьес.

      – Думаю, после написания этой последней вы вправе называться драматургом.

      – Дерзости, как посмотрю, вам хватает, – задумчиво произнес Ричард. И через секунду добавил: – Как раз сейчас Мэри читает мою пьесу.

      – Она ей нравится?

      – Возможно. Но зря. Она считает, я написал ее для нее.

      – Но как же так? Ведь она очень скоро это поймет.

      – Я вроде бы уже говорил вам: вы плохо знаете людей театра.

      Тут, к его удивлению, Аннелида заявила:

      – Зато я знаю, что умею играть.

      – Да, – согласился он. – Конечно, умеете. Вы очень хорошая актриса.

      – Но вы же не видели меня на сцене.

      – А вот и ошибаетесь.

      – Ричард!

      – Даже удивлен, что вы называете меня просто по имени.

      – Но где вы могли меня видеть?

      – Запамятовал, знаете ли. Но все это часть большого и очень секретного плана. Скоро узнаете.

      – Когда?

      – На вечеринке. Ладно, мне пора. Au revoir, дорогая Аннелида.

      Ричард ушел, и некоторое время Аннелида стояла совершенно неподвижно. Она была растеряна, терялась в догадках. И еще ее переполняло счастье.

      А Ричард тем временем вернулся домой, окончательно все для себя решив. И направился прямо в кабинет к Чарльзу Темплтону. Там он нашел Чарльза и Мориса Уорендера – довольно мрачные они сидели за графинчиком шерри. Увидев Ричарда, оба тотчас умолкли.

      – А мы тут как раз о тебе говорили, – сообщил Чарльз. – Что будешь пить в сей неурочный час, Дики? Может, пива?

      – Спасибо, пожалуй, да. Или, может, мне уйти, чтоб вы могли продолжить этот разговор обо мне?

      – Нет, нет.

      – Мы уже закончили, – поспешил вставить Уорендер. – Я прав, Чарльз?

      – Да, думаю, да. Закончили.

      Ричард налил себе пива.

      – Вообще-то, – заметил он, – я заскочил с мыслью поделиться кое-какими наблюдениями в столь узком и приятном кругу.

      Уорендер пробормотал что-то на тему того, что ему надобно выйти.

      – Ну, разве что только в самом крайнем случае, Морис, – сказал Ричард. – К тому же эта мысль у меня возникла после ваших утренних высказываний. – Он уселся и уставился на кружку с пивом. – И разговор у нас будет не из легких, – добавил он.

      Они ждали. Уорендер сидел, нахохлившись, Чарльз, как всегда, с вежливо терпеливым видом.

      – Полагаю, это вопрос лояльности, если хотите, верности, – выдавил наконец Ричард. – По крайней мере, отчасти. – И он продолжил, стараясь по мере возможности сохранять полную объективность. Но вскоре понял, что запутался, и пожалел, что вообще затеял этот разговор.

      Чарльз разглядывал свою руку в старческих веснушках. Уорендер потягивал шерри и время от времени украдкой косился на Ричарда.

      И вот наконец Чарльз спросил:

      – А нельзя ли ближе к делу?

      – Мне и самому хотелось бы, – поспешно ответил Ричард. – Понимаю, что-то я совсем запутался.

      – Может, я помогу разобраться? Сказать, полагаю, ты хотел следующее. Ты считаешь,