Педагогика для всех. Симон Соловейчик

я потом видел ее сына, он поджидал маму. Это счастливый мальчик.

      Вглядываясь в незнакомых детей, я не думаю о них «хороший», «плохой», а прежде всего стараюсь понять: счастливый? несчастный? несчастненький? Как бы там ни было, пусть выпадет нашим детям лучшая доля, пусть никогда не угаснет в них стремление к счастью, пусть они чувствуют себя счастливыми, живя в сознании правды и долга перед нею.

      По известным словам Толстого, все счастливые семьи счастливы одинаково. Почему? Да потому, что люди до ужаса изобретательны на неправду. А правда – одна, а долг у людей один: любовью своей и совестью поддерживать правду на земле.

28

      Детство: тайные домики-секретики под стеклышками у девочек, склады нужных вещиц в кармане у мальчиков, все эти прятки, жмурки, беспричинные радости, беганье, все эти невероятные события, о которых рассказывают, захлебываясь и широко открыв глаза, все эти небрежности и бестактности – схватил кусок хлеба и убежал, все эти ушибы, порезы, синяки, не износившиеся, а буквально сгоревшие ботинки, все это хвастовство, залихватство – а рядом пугливость, страхи, преувеличения, пренебрежение домом и уроками, все эти школьные неприятности, из которых пытаются выйти такими фантастическими способами, что неприятности разрастаются до чудовищных размеров, все эти обиды по пустякам, эти почти ежедневные «все, я пропал, я погиб», и эта любовь к отцу и матери, так не похожая на любовь…

      Детство: дни рождения, Новый год, подарки, неожиданные радости… Такая красивая мама; такой добрый, сильный и умный папа…

      И это детство: враги в соседнем классе, ненавистные люди во дворе. Договорились драться, ты приходишь один, а мальчишки наскакивают вчетвером.

      А еще и такое в детстве есть: маленькие дети собрались у двери в подвал, а двое, мальчик и девочка, отправились за эту дверь на глазах у всех, и дети стоят хихикают, переглядываются, и каждый что-то знает, но что?

      Некоторые мамы говорят: «Я все про своего знаю, он мне обо всем рассказывает…» Хорошо, конечно, но всего не рассказывают даже маме. Детство в чистой рубашечке не проведешь. Сор, мусор, грязь, стыдное-постыдное – через все проходят дети…

      Третьеклассник пришел из школы, лег на диван, вытянулся и лежит не шелохнувшись. Прохожу мимо, слегка обеспокоенный. Скосил глаза на него – лежит! Полчаса проходит, опять мимо прохожу – все ли в порядке? Лежит молчит… Лишь через несколько дней осторожными расспросами узнал, что, оказывается, вот что с ним было: он в плен попал, его связали, и он лежал, в подвале, связанный по рукам и ногам… Детство!

      Стараясь не помешать, не сказать лишнего слова и даже не встретиться глазами, на цыпочках прохожу мимо играющего мальчика, чтобы не спугнуть игру, не спугнуть птицу детства. Никогда не говорю: «Хватит тебе играть, ты уже не маленький!» Конечно, он не маленький, дети для себя никогда не бывают маленькими, дети всегда, со второго дня жизни, «уже большие», но коль скоро играет – то и хорошо, значит, это ему нужно, значит, детство еще не ушло из него, и великая глупость изгонять детство