Танки. Дмитрий Щербанов

движителем, у которого для осуществления движения на колёсах гусеницы необходимо было снимать. Тема колёсно-гусеничных боевых машин в те времена была весьма актуальна. Дело в том, что гусеничные танки той эпохи были невероятно медлительными. Скорость их не превышала 10 км/ч. На поле боя этого, вроде бы, хватало для поддержки пехоты и прорыва оборонительной полосы противника. Но вот переброска таких танков на другой участок становилась настоящей головной болью. И проблема заключалась не только в низкой скорости – ресурс гусениц тогдашних танков был также невелик – их хватало не более чем на сто километров. Кстати, именно с этим связано такое обилие бронеавтомобилей, выпускавшихся в мире до Второй мировой войны. Просто военным была крайне необходима боевая машина, обладающая высокой скоростью передвижения. И хотя недостатки бронеавтомобилей были всем понятны, только они пока занимали нишу быстроходных боевых машин. Что же касается танков, то приходилось либо мириться с их медлительностью, либо перевозить их при помощи тяжёлых грузовиков, что было довольно накладно.

      И вот в 1911 году одному австро-венгерскому офицеру по имени Гюнтер Бурштын первому пришла в голову мысль оснастить бронемашину одновременно и колёсным, и гусеничным движителем. Идея заключалась в том, что такой «танк-гибрид» мог бы по хорошей дороге двигаться на колёсах, как автомобиль и с соответствующей скоростью, а при движении по бездорожью колёса бы поднимались, и танк шёл бы на гусеницах.

      Прошло много лет, и от колёсно-гусеничных танков никто не хотел отказываться. Производственные циклы были налажены, танки опробованы в боях и при всех своих недостатках считались вполне удовлетворительными. Понятно также, что тяжёлую промышленность, тем более военную, вообще крайне трудно бывает сдвинуть с «насиженного» места… Но именно этого и добивался Кошкин.

      Он думал только об одном: создать принципиально новый танк. Быстроходный и манёвренный, с крепкой броней, с дизельным безопасным двигателем, с дальнобойной пушкой и вездеходными гусеницами.

* * *

      Как-то раз Кошкина в очередной раз вызвал к себе нарком тяжёлой промышленности Орджоникидзе. Завязался разговор о том, каким типам танков отдавать предпочтение, создавая новые образцы? Как найти наиболее удачное сочетание скорости передвижения, броневой защиты и огневой мощи?

      – Движение, броня, огонь. Какой тип танка соединит в себе это триединство с максимальной пользой? – размышлял товарищ «Серго». – Я спросил на Харьковском заводе, отвечали: «Конечно, лёгкий. Разве серия наших БТ[19] не подтверждает это?» Спрашивал кировцев, те, недолго думая, сказали: «Безусловно, тяжёлый танк. И мы это докажем». А что вы, товарищ Кошкин, на это скажете?

      – То, что и прежде говорил, товарищ нарком: средний танк. Но нам необходим танк принципиально новый. По моему глубокому убеждению, не стоит пытаться бесконечно «модернизировать» всё тот же лёгкий БТ, пытаясь сделать из него средний.

      – Значит, – хитро сощурил

19

Лёгкие колёсно-гусеничные танки БТ очень нравились товарищу Орджоникидзе. Они составляли основу бронетанковых войск Красной Армии, а в 1936 году прошли испытания в боевой обстановке на Пиренейском полуострове. Эти танки имели возможность снимать-надевать гусеницы, как «калоши». Понятно, что процесс «переобувания» танка был крайне неудобен. Но это было необходимо, так как основным направлением разработки было увеличение скорости.