Пусть танцуют белые медведи. Ульф Старк

наконец Пень, – может, и впрямь живот прихватило?

      Я кивнул. Как ему объяснить, в чем дело? Он бы не понял. Я и сам не очень-то понимал.

      – Пошли! – сказал Пень. – Я тебе покажу такое, что ты про свой живот и думать забудешь!

      И он не соврал. От такого забудешь все что угодно.

      Ухмыляясь в предвкушении, он потащил меня к универмагу.

      Пот полил с нас градом, едва мы вошли в магазин.

      Мы протискивались среди животов, задниц и набитых пакетов с рождественскими покупками. Гигантская искусственная ель вздымалась вверх на несколько этажей, и она вся была увешана огромными красными свертками. Громкоговорители над нашими головами выкрикивали рекламу рождественских подарков, сообщали о скидках, перемежая это исполнением рождественских песен вроде «Тихая ночь, святая ночь».

      Но нигде не было того покоя, о котором мечтал мой отец.

      Я стал искать отдел музыкальных записей. Вдруг у них найдется пластинка Элвиса, которой нет у отца? Но такой не оказалось. Пень предложил вместо этого купить «Твистед Систерз». Но я покачал головой. Папа любит только классику.

      Мы потащились в отдел часов. Там-то все и должно было случиться!

      – Смекнул? – спросил Пень.

      Я кивнул.

      – Поставим все на четверть третьего, – повторил он на всякий случай.

      Мы задумали завести все будильники так, чтобы они зазвенели и забренчали в одно и то же время. Пень это специально придумал – хотел меня повеселить. Он покосился на меня, желая удостовериться, что я благодарен ему за эту выдумку. Но я не больно-то радовался.

      И все же Пень взялся за дело. Его пальцы действовали молниеносно. А мои меня совсем не слушались. Я тщетно шарил по задним панелям, пытаясь отыскать нужные кнопки.

      Я стоял, зажав в руках диковинную звуковую бомбу с мордой Микки-Мауса, и перебирал кнопки настройки, когда Пень потянул меня за рукав куртки.

      – Лассе, сматываемся по-быстрому!

      – Сейчас. Вот только с этими закончу.

      Пень ринулся прочь, а я так и остался стоять с тикающими часами в руках, пальцы бешено что-то крутили, секундная стрелка вертелась от нетерпения, ноги, казалось, превратились в два бетонных столба. Я никак не мог отделаться от этих проклятых часов.

      Они зазвонили прямо у меня в руках.

      Да еще штук двадцать будильников задребезжали одновременно, а несколько часов с радио начали передавать новости.

      Меня всего затрясло от этих звуков. Казалось, уши не выдержат и отвалятся. Хорошо еще, что я нацепил этот накладной нос с завязками на затылке. Я прижал часы к груди, чтобы хоть курткой немного заглушить звук. Никакого толка.

      Вдруг бледный продавец указал пальцем прямо мне в сердце.

      – Вот он!

      Тут я опомнился.

      Я пустился наутек, прижав к груди дребезжащий будильник.

      Боясь обернуться, я мчался мимо прилавков, расталкивая покупателей, которые посылали проклятия мне вслед. Я бежал к отделу нижнего белья, потому что именно в той стороне скрылся Пень.

      Но его нигде не было.

      Зато