Основано на реальных событиях. Дельфина де Виган

Помнится, я боялась забыть его и что он подействует без моего ведома.

      В первые месяцы нашего знакомства я продолжала записывать в тетрадь наши разговоры или монологи Л. До того дня, когда я вообще утратила способность писать, но я к этому вернусь.

      Л. подняла на меня глаза, мне показалось, что она пытается контролировать тембр своего голоса и даже его расход.

      – Ни на мгновение не могла вообразить, что ты задумала написать что-то вроде этого. В журнале «В мире книг» я прочла статью, в которой ты говоришь о книге-фантоме, еще более личной, к которой ты в конце концов придешь. Тайной книге, спрятанной в глубине этой.

      Я прекрасно понимала, о каком интервью она говорит. Я сделала вид, что смутно припоминаю, о чем речь.

      – Правда? Я так сказала?

      – Да. Ты рассказывала о траектории, проходящей через многие точки, и что тебе отныне будет сложно вернуться к вымыслу. Я прочла твою последнюю книгу с той мыслью, что она содержит другую, будущую, более значимую и более опасную.

      Меня бросило в жар.

      Я сказала Л., что ошиблась. Я отвечала тому корреспонденту в начале августа, за много недель до выхода книги. Я и вообразить не могла, что произойдет, какую реакцию спровоцирует моя книга. Мне казалось, я предвосхитила ее последствия, но я просчиталась. Мне это оказалось не по силам. Не тот размах, и всё тут. Вот почему теперь я, наоборот, хотела вернуться к вымыслу, рассказать историю, придумать персонажи, ничем не быть обязанной реальности.

      – Выходит, все дело в комфорте?

      Она не скрывала раздражения. Это застало меня врасплох.

      – Да, в каком-то смысле в комфорте, для меня и для других. Сносная, терпимая ситуация, которая позволяет…

      – Всем плевать. Людям хватает их порции басен и персонажей, они пресыщены неожиданными обстоятельствами, новыми поворотами событий. Им хватает хорошо закрученных интриг, их ловких зацепок и развязок. Людям надоели пустобрехи и деляги, лепящие свои байки как пирожки, чтобы втюхивать им свои книги, автомобили или йогурты. Производимые в промышленном количестве и бесконечно множащиеся истории. Читатели, можешь мне поверить, ждут от литературы другого, и они правы: они ждут истины, подлинности, они хотят, чтобы им рассказали про жизнь, понимаешь? Литературе не следует путать территории.

      Прежде чем ответить, я на мгновение задумалась:

      – А разве так важно, о настоящей или ложной жизни рассказывается в книге?

      – Да, важно. Важно, чтобы это было правдой.

      – Но кто может утверждать, что знает это? Людям, как ты говоришь, возможно, нужно только, чтобы это верно звучало. Как музыкальная нота. Кстати, может, в этом и кроется загадка чтения: правда это или нет. Я думаю, люди знают, что ничего из того, о чем мы пишем, не может быть совершенно чуждо нам. Они знают, что всегда есть нить, мотив, трещинка, которые соединяют нас с текстом. Однако они согласны, что мы транспонируем, сгущаем, перемещаем, искажаем. И придумываем.

      Так я думала. Или