Деньги, дворняги, слова. Евгения Басова

так, под ноги, кидает.

      Мы с мамой однажды развернули на ходу розовую бумажку, а там:

      «У вас катастрофически выпадают волосы? Вы даже стыдитесь снять шапку в помещении? Всё поправимо! Вас ждёт салон-парикмахерская „Бонита“!»

      – Пойдём-ка назад. – Мама кивнула мне, а Коську, брата, взяла за руку и потянула резко за собой.

      Я ей:

      – Мам, ты куда? Мы же сейчас – к Игорю идём…

      А она как не слышит меня. Говорит сквозь зубы:

      – Выпадали у меня волосы! После химиотерапии шапку вообще не снимала…

      И, как по бумажке, по слогам добавила:

      – В по-ме-ще-нии!

      Это давно было, позапрошлой зимой, когда я ходила в шестой класс. Мама и верно тогда осталась без волос. Но было холодно, и все на улице ходили в шапках, а в доме мама всегда повязывалась косынкой. Игорь и Коська, наверно, её лысой и не помнят. А я её видела такой всего несколько раз, но и сейчас могу представить, даже если не хочу. Иногда она мне сама собой представляется лысой. У неё тогда голова была круглой и гладкой, и глаза казались огромными, вот вроде как у нашего малыша Веника. Только не сливовые они у неё – карие. И я помню, что они были такие же печальные, как будто она – какой-нибудь щенок в приюте.

      Сейчас у неё давно уже глаза как глаза. Как у всех людей. Это, наверно, потому, что волосы выросли опять. Да ещё какие – можно подумать, что она нарочно подстриглась и завилась в какой-нибудь «Боните». И получились упругие, плотные кудри. Мой брат Коська любит по ним ладонью хлопать, и мама всегда смеётся.

      Так вот. Мы повернули назад и снова подошли к девушке, совавшей всем бумажки.

      – Возьмите это обратно, – быстро сказала мама. – У меня волосы не выпадают, чего я и вам желаю всем в вашей «Боните»!

      Девушка, огорошенная, поглядела на маму, на меня, на Коську.

      Мама добавила поспешно:

      – Ни у кого из нас не выпадают волосы!

      – Это хорошо, – испуганно отозвалась девушка. И стала глядеть вниз, на розовую бумажку, которая, кружась, опускалась ей под ноги.

      Мама уже миролюбивей сказала ей:

      – Не раздавайте людям такого!

      И сразу же двинулась вместе с Коськой по улице так быстро, что мне пришлось за ними бежать.

      Мы вообще-то опаздывали к Игорю на спектакль.

      И нам стоило бы сразу подумать о том, как Игорёк станет высматривать нас среди зрителей в эти прорези на своей тряпичной морде.

      И ведь так и было! Когда мы наконец-то ввалились в школьный актовый зал, там почти все места были заняты. Второй класс уже станцевал свой вступительный танец, и теперь волк на сцене пытался потереть нос под маской, а руки в огромных рукавицах не слушались. Он, запинаясь, тянул плачущим голосом:

      Это я, хозяин чащи!

      Волк я, самый настоящий…

      Я злодей, гроза зверей.

      Разбегайтесь поскорей…

      Но тут увидал нас в дверях и всплеснул передними лапами так, что рукавицы едва не слетели. И голосок у него сразу стал звонким, счастливым:

      Каждый знает, как я грозен!

      Страх