Легенды далекого Острова. Цикл «Постскриптум легенды». Том 1. Геннадий Анатольевич Бурлаков

боги-правители его народа, его галактики, его самого. Они пели ему хвалебные слова в своих речах.

      Он оставлял на своей родной планете всю свою прошлую жизнь: семью, родителей, маленьких детей, родственников, друзей. Это казалось такой невосполнимой утратой, что большего горя представить себе было просто невозможно.

      Но прошло много времени, и оказалось, что он на столько изменился, что стал кое-что понимать, что боги-правители правильно настаивали на таком течении этого события, – и их предсказания сбывались одно за другим.

      Единственную и неповторимую его любимую жену скоро заменила другая женщина. Потом еще одна. Потом он перестал запоминать их имена, лица, даже просто замечать их существование. Так начиналась карусель лиц, приводящая к забвению, отрешению от прошлого. Отрешению в виде собственного решения на основании собственной практики. Это произошло не сразу, не по его желанию.

      Ведь когда он прилетел домой через очень много лет планетарного времени и совсем небольшого временного промежутка для Капитана в релятивистском времени, он обнаружил, что его маленькие при его отлете дети стали взрослыми папашами своих собственных семей. И им не было совсем никакого дела до этого юного, на их взгляд, даже младше их самих, мужчины. Только звание Капитана станции «Рея». Только это словосочетание заставляло их останавливать на нем их взгляд, мучительно вспоминать его принадлежность к числу их родственников. Иногда их достаточно маленькие детки просили у него конфет или поездок в увеселительные заведения. Но старшие их одергивали и отводили домой. Его никто из них не помнил, никто не держал его в своей душе, не ждал из далекого похода. Сначала это сильно било по восприятию, потом, по прошествии времени, боль утихала, уходило желание увидеться вновь. А потом стирались из памяти уже не нужные никому образы маленьких деток, оставленных им перед первым стартом. Так начиналось добровольное, естественное его отрешение от старых образов дорогих ему людей, приводящее к забвению, отрешению от собственного прошлого. Отрешению в виде собственного решения на основании собственного практического опыта.

      Первый его погибший друг был с ним рядом все годы учебы в галактическом корпусе. Он погиб на его глазах, – когда не успел одеть скафандр и его разорвало в разгерметизированном отсеке тренировочного корабля. Лопнул, как мыльный пузырь. Второй дорогой ему человек открыл в него стрельбу в состоянии аффекта, и был убит полицейскими. Или в состоянии наркотического опьянения, – так разъясняли в полицейском участке обхватившему голову от горя курсанту. Но оба раза были торжественные похороны, проводы тел на родину, свернутый у изголовья флаг флота. Потом люди гибли уже по его приказу. Посланные на задание по его приказу или выбору, – лучшие, самые любимые, самые дорогие, – они не только не возвращались живыми, но и вообще не возвращались. Надгробия и крематории им были уже не нужны. И, рано или поздно, стало не с кем пить за упокой их душ, – не стало равных по значимости погибшим с оставшимися. По значимости для него лично, –