Избранное 2017. Сборник рассказов. Роман Александрович Арилин

моргнул и понял, что туман имеет антропоморфные очертания. Кота тащил на руках маленький полупрозрачный человечек. Лапы Марсика вяло болтались – похоже, что ему было совсем худо.

      У меня одновременно отнялись и язык, и коленки. Поэтому я не убежал и даже не заорал. Просто стоял и смотрел, как человечек аккуратно просовывает Марсика сквозь решётку. Наверное, со стороны я выглядел очень мужественно.

      Наконец человечек выбрался из подвала и протянул кота мне.

      – Держи, чего застыл?

      Я принял холодную тушку и сунул под куртку, придерживая обеими руками.

      – Спасибо, – машинально сорвалось с языка, и мне сразу полегчало. Вот она, великая польза вежливости. – А как звать-то тебя, сосед?

      Так мы и познакомились с Окунем, крышевым.

      *

      Окунь был из бывших наркоманов. Залез на крышу в поисках уединения и не рассчитал дозу. Тело нашли на пятые сутки. А сам Окунь так наверху и остался.

      Поначалу он ещё мог спускаться погулять через люк с лесенкой в третьем подъезде. После того случая его, конечно, заперли, но крышевому замок не был преградой. До тех пор, пока управдом не устроил разнос каким-то техникам, тянувшим на крышу провода и позабывшим закрыть люк.

      – Чтобы без моего ведома никто не смел тут ходить! – буйствовал управдом, приправляя свои слова крепким матом. Который, как известно, обладает мощным магическим эффектом. Как управдом сказал, так и вышло – больше Окуню через люк хода не было.

      Года три он просидел наверху безвылазно, а на четвёртый к нему присоединилась рыжая кошка Марыська, отчаянно вопящая с перепугу. Окунь кинулся искать дорогу, по которой она пробралась, и обнаружил, что верхние ветки одного из деревьев, незаметно подросшего за эти годы, находятся в метре от крыши. На них, страстно завывая, покачивался чёрный кот, плотоядно глядящий на Марыську. Крышевой швырнул в него горстью гравия, взял кошку под мышку и прикинул расстояние для прыжка…

      *

      Когда Марсик выздоровел и мы с ним начали гулять по вечерам, Окунь познакомил меня с Маликой. У куклы были жилищные проблемы: как раз в это время на нашем квартале сносили гаражи, и она рисковала остаться без убежища.

      – Вот я и подумал, – объяснил нам крышевой, – может она, в случае чего, у тебя поживёт?

      Ответом ему были два «нет» – возмущённое Малики и испуганное моё.

      – Ну, принцесса у нас самостоятельная, – пожал плечами Окунь, – а ты-то что?

      – А я боюсь, – честно признался я. Для этого, между прочим, тоже нужна смелость.

      – Меня? – польщённо склонила лысую головку набок Малика.

      – Читала бы столько ужастиков, как я, сама бы себя боялась. Живая кукла – это же классический монстр-убийца.

      – И что она может сделать? – скептически хмыкнул крышевой.

      Я начал загибать пальцы.

      – Задушить меня своими маленькими, но сильными ручками – раз. Воткнуть мне в глаз спицу – два. Бросить в ванну включённый фен – три, только фена у меня нет…

      – Ой, всё! – замахал он на меня руками. – Писатель, блин…

      Малика выглядела