Испания. Обряд перехода. Игорь Райбан

кое—какие мутные типы с поволокой в тусклых глазах, наверно заранее укуренные в хлам опиумным кальяном, тупо недоумевая оборачивались, и косились недобро. Намекая на то, что кто-то ищет больших проблем в жизни. В отместку, рискуя сзади от них, получить подлый удар навахой в печень. А как иначе?

      Тут простые, и суровые нравы. Можно спокойно через контролеров проходить с личным оружием, и никакого досмотра. Только показывай входной билет, стоивший пару грошей, и проходи по своим местам.

      Так я сделал на общем входе: показал свой билет и прошел внутрь обители муз, с неразлучными клинками.

      Почему муз, а не музы?

      В театре ведь на самом деле работает не одна только Мельпомена.

      Тут и живая музыка маленького оркестра для сопровождения действа пьесы, и живопись мастеров художников, представляемая искусно нарисованными декорациями.

      К примеру, великий мастер кисти Эль Греко, жил и творил в Толедо.

      Отдельные люди крепко поддавши вина, радостно ухмыляясь во весь рот с выбитыми зубами, приглашали угоститься и выпить с ними в буфете, правда, за мой счет, за удачную премьеру пьесы. Понятно: им лишь бы повод был, да надраться в стельку до кабацкой драки, на халяву. Но зачем я очутился в столь экстравагантном месте?

      Как вы помните, я уговорился встретиться в городском театре с герцогиней Ребеккой, то есть с Анной. Так как театр был один на весь Толедо, то выискивать по всем заведениям, выбирать где её искать, особо не пришлось.

      Поэтому спеша её увидеть, я как вошел в партер, так и на ходу сыпал на обиженную публику, извинениями и «пардонами». И нет времени на всякие церемонии, с поклонами и реверансами.

      Устройство театрального помещения, да и внутреннего убранство, немного поразили своей, эммм, как бы это выразить.

      И стоит пары слов того, немного описать его:

      Здание театра прямоугольное, немалого размера, как с хороший торговый центр. Вместимостью, если брать на широкий глазок: то от трехсот до семьсот зрителей. Семьсот, это самый максимум конечно.

      Если все скамьи в партере убрать, да уплотнить вип—места.

      Триста, а точнее, все полтысячи посетителей, сегодня уж точно были, никак не меньше сейчас помещались в театре под крышей. Ладно хоть окна открыты для вентиляции воздуха.

      В отличие от шекспировского театра, то бишь лондонского «Глобуса», где не было полной крыши над головами простой публики. Она была только по бокам сооружения, похожего на открытый амфитеатр древнего Рима.

      Напротив, толедский «Колизей», правильное название которого «El Coliseo», имеет сплошную крышу, поэтому для доступа света, в стенах здания проделаны громадных размеров окна.

      Кстати тот же мадридский хваленый «дел Принсипе» был сначала сделан без крыши, под открытым небом.