Дневники обреченных. Алексей Шерстобитов

Отгадка пряталась в той ночи, которую он и вспоминать то боялся, хотя ни в чем себя не винил – не мог, хотя и понимал, что именно эта подробность и подсказывала ему, где нужно искать. Но капать, значит, пережить все заново!

      Он не интересовался о судьбе той женщины, даже боялся признать понимание ее участи, которого не могло не быть, ведь оно было очевидным. Этого вопроса ни он, ни «Петрович» больше не касались, но изменившийся взгляд советника, всегда был прямым укором, хотя один и думать забыл об этом, а второй уже и не смотрел в глаза при встрече.

      В таком вот настроении, распыляя гром и молнии всем и вся, в нетерпении ожидал Буслаев возвращении своей семьи. Он сам, против обыкновения, поехал встречать в аэропорт, отменив все дела на тот день. Весь изведясь в нетерпении, он чуть было не сорвал зло на своих мальчишках вылетевших ему навстречу с визгом радости из толпы прибывших, но успокоился, лишь только увидев свою Нину. Эта женщина обладала невероятным влиянием на него, хотя совершенно ничего для этого не делала.

      Мгновенная перемена в обоих была замечена довольно быстро обоюдно, стала очередным толчком укреплении переживаний у жены, и необходимости укреплять свои позиции, как главы семьи у мужа. Сомнений, как таковых, по серьезным стоящим причинам и не было, как у его так и у него, любое улетучивалось со взглядом в глаза друг другу, но что-то постоянно точило изнутри, начиная с самого утра.

      Стоило только проснуться, как эти мысли катились градом, не имея под собой и малейшего основания, касались незначительных личных характеристик, которые по настоящему не могли быть подвергнуты никаким претензиям, поскольку с самого первого дня удовлетворяли друг друга.

      Им бы просто поговорить, но опасение всегда наступающих за этим подозрений, отбивали любую охоту начать самому, что напоминало хождение на цыпочках мимо кровати любимой, которую жутко хотелось, как женщину, в надежде, что она проснется вот-вот, с редкими, но настойчивыми покашливаниями, шорохами, задеваниями, оканчивающимися ничем.

      Оба чувствовали приближение, чего-то большого и серьезного, но старались об этом не думать, убеждая себя, что все обойдется, как всегда, чем-то мизерным и простеньким, в виде очередной ступеньки к нормальному полноценному будущему…

      Рыба была прекрасным дополнением к вину. Положительные эмоции от наслаждения деликатесами несколько сподвигло с откровенности, когда уже не молодая, но вполне достоянная пара, в сопровождении одного лениво шествующего в отдалении за ними, охранника, прогуливалась, держась за руки, по набережной.

      Было уже прохладно, нахлынувшие воспоминания юности согревали теплотой тогдашних отношений, возвращающихся постепенно с самого утра. Неожиданно Нина остановилась и глядя почти в упор в глаза супругу, спросила:

      – Я тебе, как женщина нравлюсь?

      – Ниночек, ну никак мужчина же! Разумеется…

      – А фигура, там кожа…, ну я не знаю…

      – Что это ты вдруг?

      – Нууу…,